И мы просто смотрим телек: я визжу на особо неприятных моментах, Рэм заливисто хохочет и отпускает ироничные шуточки. И мне впервые в жизни так хорошо. Просто от того, что иногда он поворачивается, чтобы стащить с моей тарелки кусочек мяса, а я отвечаю ему воровством долек помидора. Нам даже разговаривать не нужно, чтобы понять друг друга, хватает просто взглядов, улыбки. Это так необычно, что не на шутку пугает. Потому что я знаю — это слишком опасно. В любой момент я могу просто раствориться в этом мужчине и вряд ли пойму, что потеряла себя. А когда до меня дойдет — кто знает, что с нами будет?
Я ведь знаю, что он бабник. И я знаю, что бабники никогда не меняются. Но в то же время я верю, что всегда есть исключения из правил, и мне наивно хочется верить, что мой Рэм — то самое разовое исключение.
Ведь уже сейчас, даже когда нашим отношения всего пара часов, я уже не представляю, что буду делать, когда все закончится.
Глава двадцать шестая: Рэм
Я всю ночь держал в объятиях свою Бон-Бон — это, несомненно, охерительно огромный плюс. С другой стороны, я ровно столько же промучился с желанием наплевать на свои попытки быть хорошим парнем и повести наши отношения по правильному пути. То есть, у меня периодически вставал. И под утро, когда я, наконец, уснул, эрекция стала почти болезненной. Если бы кто-то из моих друзей сказал мне о таком, я бы первым обозвал его придурком и лохом, но стоило вспомнить о том, что моя малышка невинна почти полностью, как желание засунуть член ей в рот становилось немного слабее.
Так я и перекантовался ночь. Заснул только под утро, сунув нос в ее растрепанные волосы и прислушиваясь к ровному дыханию.
Еще бы кто-то сказал, откуда в моей голове эта романтическая хрень — я бы ему пожелала добра и печенек.
Телефон в номере разрывается: я с трудом, сквозь сон, слышу настойчивую трель. Бон-Бон родолжает спать и выражение умиротворения на ее личике подсказывает, что ни один телефонный звонок или неотложное дело не стоит того, чтобы лишать себя удовольствия еще немного полюбоваться ею.
Телефон умолкает, но я даже дух не успеваю перевести, когда его сменяет настойчивый стук в дверь.
— Ты кого-то ждешь? — сквозь сон бормочет моя малышка, отчаянно цепляясь в мою ладонь.
— Вообще никого. Что за хрень?
— Тогда пусть уходят.
Она пятится назад, буквально вжимаясь в мое тело и я вдруг осознаю, что сейчас все наши изгибы и выпуклости совпадают так же идеально, как две половинки пазла. Целую Бон-Бон в плечо, уже мысленно составляя план на день, и раздумывая над тем, чем бы ее удивить, но стук в дверь достигает своего апогея и громко, настойчиво выколачивает из меня остатки терпения.