Мы - истребители (Поселягин) - страница 5

— Ну что, Суворов, давай знакомиться?

— Давайте, — ответил я осторожно.

— Я в курсе, так что со мной можешь разговаривать спокойно.

— Вы это о чем? — разыграл я удивление.

— Дивизионного комиссара помнишь? Макарова?

— Помню.

— Ну вот и хорошо. А теперь давай рассказывай все, что произошло, начиная с вылета на сопровождение бомбардировщиков…


— …Шредера!? — изумленно воскликнул я.

— Именно.

— Да вы шутите! Его группа была специально подготовлена для борьбы с асами противника!

— Да точно это он! Я тебе позже газету принесу, он там с одним из своих подчиненных, капитаном Кляузе.

— Вот это новость так новость! Сколько, говорите, я сбил?

— Семь, восьмой разбился при посадке. Геринг рвет и мечет.

— Весело. Вы не знаете, что было после моей посадки?

— Ну почему не знаю, разговаривал я с вашим полковым особистом. Никифоров, кажется. Он довольно подробно все рассказал, специально вам передать просил…


«…Что-то прохрипев, Вячеслав замер.

— Остановка сердца! — выкрикнула Лютикова, и, с неженской силой оттолкнув Никифорова в сторону, стала делать искусственное дыхание.

Особист не сказал ни слова. Стоявшие вокруг бойцы и командиры тоже молчали, наблюдая, как работает Марина. Медик из полка Запашного, военфельдшер Микоян, контролировал ее, держа лейтенанта за запястье.

— Отошли все! Нам нужен воздух и освещение!.. Есть пульс! — спустя секунду выкрикнул он. И через полчаса Суворов уже лежал на операционном столе.

— Кровь больше не требуется, — отгоняла сестра Галя добровольных доноров от санчасти…


Как только шумиха вокруг раненого улеглась и все снова занялись своими делами, иногда замирая и глядя в сторону обозначенной красным крестом землянки, к Запашному подошел приехавший с Никифоровым сержант, лихо кинул руку к пилотке и представился:

— Товарищ подполковник! Старший сержант Суворов! Представляюсь по случаю назначения!

— Суворов? — удивленно переспросил Запашный, изумленно разглядывая лицо новичка.

— Да. Алексей Николаевич, — подтвердил старший сержант, уже устав объяснять попутчикам и незнакомым людям, что он не тот Суворов, который всем известен, хоть и похож.

— Похож, — как будто прочитав мысли Алексея, задумчиво сказал подполковник, — только цвет глаз другой, у Вячеслава они голубые, а у вас, сержант, карие.

Вокруг новичка с таким знакомым и родным лицом стали собираться все, кто был рядом. Слышались удивленные ахи и охи.

— Так вы родственники? — спросил Никитин.

— Нет, товарищ подполковник. У меня уже интересовались два месяца назад товарищи из органов, но я сразу сказал им, что не знаю Вячеслава Суворова.