Ага. А вот и спасительное предложение будущей компаньонки, но зачем же так недооценивать мои манеры?
— Да хоть по ночам, я на все готова, чтобы достойно носить свое имя даркиры! — всплеснула я руками.
Юнона хмыкнула, а потом продолжила играть свою роль:
— Даркара Терзи — эксперт по этикету, она вам с удовольствием поможет.
— Буду вам обязана.
— Конечно, мы вам поможем, — кивнула Терзи, — не можем же мы позволить, чтобы юная даркира плохо выглядела на приеме!
— О, вы меня просто спасаете от позора, — облегченно я вздохнула, кстати, вполне искренне, — и если вы не возражаете, даркара Терзи, давайте начнем сразу же.
Она согласно кивнула, а Юнона и Олия поднялись со своих мест.
— Тогда не будем вам мешать, времени, действительно, мало.
Попрощавшись, даркары вышли, а Терзи пересела в кресло напротив меня.
Драконка оказалась интересной собеседницей, и мы весело болтали до обеда. От мастера принесли первое домашнее платье, которое я поспешила надеть. Терзи округлила глаза и закашлялась в свой кулачок.
— Даркира Кассандра, ну вы и выдумщица!
— Жить захочешь, и не на такое пойдешь, Терзи.
К обеду мы спустились вместе. Накрыли в малой столовой, где уже присутствовали Таяр с женой и даркара Оли. Увидев меня, дракон закашлялся, а женщины на мгновение застыли.
Мой наряд с большой натяжкой можно было назвать платьем. Это был черный широкий балахон, с высоким воротом и длинными рукавами, который полностью скрывал мою фигуру. Мое новое одеяние оставляло открытым только лицо и кисти рук. Волосы же я собрала в тугой пучок, так, чтобы ни одна прядь не выбивалась. Подобная прическа еще больше подчеркивала мои заострившиеся черты лица, придавая вид строгости и даже болезненности.
— Даркира Кассандра, что это на вас? — спросил Таяр, разочарованно смотря на меня.
— Традиционный траурный наряд, — ответила я, ничуть не смутившись, — моя семья погибла, а у меня даже не было возможности носить траур по ней, — здесь я всхлипнула и вытерла несуществующую слезу, — благодарю за предоставленную возможность оплакать как полагается свою утрату.
— У вас такой болезненный вид, даркира, — протянула Юнона, — сразу видно, что ваше горе нанесло непоправимый урон вашему здоровью.
«Ага. И психике, ты хотела сказать.»
— Ваша правда, — кивнула я, — знаете, я часто себя плохо чувствую, а истерики случаются со мной все чаще и чаще.
Анрег подошел к столу, налил себе в бокал вина и залпом опустошил его.
За обедом мы с даркарами придерживались все той же линии поведения, ненавязчиво пересказав наш утренний разговор дракону. Таяр мало ел, но много пил, хмурясь все больше и больше. А когда при перемене блюд на стол поставили лебедя, а я разрыдалась, мотивируя тем, что «такие же птички плавали на моем Мерцающем», дракон не выдержал и вышел из столовой.