Так я брел несколько часов. И не заметил, как забрел в спальный район Караганды — Юго-Восток. Облупленные, высоченные коробки жилых кварталов, набитые жильцами, были окружены там разного рода фабриками и производствами. Люди, проходящие мимо, драпировались в одежды несколько старомодные. Все мужики были грубые, мощные, с выразительными кожаными лицами, как у римских легионеров. И казалось, что ничто на свете — ни взрыв на шахте, ни мировой финансовый кризис, ни вступление в ВТО, ни даже план Маршалла не смогут поменять эти лица. Сейчас среди алматинцев не встретишь таких лиц. Молодые алматинские мужчины похожи на девушек. Одежда стала неприлично яркой, от яркой одежды многие превратились в детей. В алматинских женщинах преобладает либо мужское, либо девочкино, либо совсем бесполое. Эти же явно не обабились и не впали в детство.
Дабы согреться, я забрел в первый попавшийся пивной ресторан с военным названием «Форпост». В оформленном в рыцарском стиле кабаке я неплохо нагрузился пивом местного производства, после этого память моя, как вы понимаете, перешла в несколько экзальтированное состояние. Бухим я не был, но мыслил неаккуратно, руководствовался скорее эмоциями, чем холодным рассудком. Те танцевали. Эти пели. Многие просто пьяно шатались. Один солидный человек, молчащий весь вечер, вдруг вскочил и исполнил посреди танцпола дикий и артистичный танец.
Потом какие-то случайные местные девочки позвали меня и еще каких-то пацанов в дружескую квартиру. Идея не слишком меня вдохновляла, и даже смущала — но я отправился туда вместе со всеми. Я не хотел ничего пропускать, ибо «пропустить что-то» — это все равно что совершить смертельный грех.
В потрепанной квартире одной из девушек уже находились какие-то обдолбанные люди в разноцветных париках, сидящие на подоконниках и газовых плитах, небольшие серо-белые клубы дыма возносились под потолком из закрученной оловянной фольги. Девчонки, под воздействием алкогольных паров, пустились в какой-то отвратительный танец, больше похожий на утреннюю аэробику вкупе с пустым выражением лица, под жуткую музыку техно прямо в гостиной. Остальные ребята расселись вокруг, глядя на них с раскрытыми ртами. Потом какой-то белобрысый мужик с гнилой бородой подошел, подтанцовывая в ритм одной из них, схватил ее за задницу и поцеловал в губы. После этого они вместе рухнули на пол, прямо как в фильме «Дикая Орхидея». Из прокуренной кухни доносились тревожные звуки, как будто- кто-то кого-то хлестал прутом. Если бы только у меня была с собой видеокамера, из всего этого действа получилась бы совсем неплохая комедия. Я не знаю, что было не так, но все выглядело чересчур смешно, напыщенно и театрально. Я пьяно смотрел на все это и думал, совершали летчик Абдиров и другие герои второй мировой свои героические поступки лишь для того, чтобы их потомки превратились в обдолбанных, непутевых молодых людей, танцующих техно? Единственным логическим ответом было: да, именно для этого. От этой мысли мне стало не по себе, я вышел на улицу и попытался поймать такси. Снаружи не было видно ни одной машины. Был уже третий час ночи.