Пустые дворы, исчезновение Юры и моя жизнь
Правда, во двор сразу мы не выбежали: мы, затаившись в подъезде, сперва со вниманием разглядывали в приоткрытую дверь, что творится у нас во дворе.
Там, однако, ничего не творилось. Дерево в самом деле лежало поперек двора спиленное, но людей никаких не было. Луна светила очень яркая, и бурьян вдали, у самой свалки, возвышался высокий, как лес.
А справа, у переломанных, похожих на мосластые пальцы веток дерева неподвижно на нас смотрела не то собака, не то непривычных размеров кошка: глаза ее светились углями из топки — под луной.
Но мы вышли все ж таки, шуганув непонятную собаку, и нагнулись над деревом.
— Старый спил, — даже не надевая очки, а ими пользуясь как лупой, разъяснил я и указал пальцем на высокий пень под окном.
Юра ощупал пень с торчащим толстым куском отщепившегося ствола и пожал плечами: пилили давно, это верно, но потом бросили, а сейчас сломал кто-либо почему-либо или что-либо еще случилось…
Тогда я снова внимательно оглядел двор.
Существо, которое было не кошкой, хотя и собакой с трудом его можно было назвать, стояло молча в четырех шагах, низенькое, широкое, на кривых ногах, глядело по-прежнему из темноты огненными прямо глазами.
— А ну пошел ты вон! — крикнул я, разъярившись, и замахнулся высоко костылем.
Но оно все равно не отскочило, а медленно оно повернулось и пошло дальше медленно к подворотне, иногда оглядываясь, остановившись надолго, то на меня, то на Юру. И я подумал, что это никакая уже не собака, оттого что ей так много, видимо, для собаки лет. Это тоже бывает, когда совсем старый человек даже обликом становится непохожим на людей.
— Погоди… — сказал я. — Юра, пошли за мной.
Мы с ним пересекли двор, потом переулок подальше от посольств и остановились у прохода между домами. Между домами грохотала впереди набережная, проскакивали грузовики и машины помельче, мелькали красными огнями на хвостах.
— Смотри, — указал я Юре. — Здесь, слева, у трехэтажного дома, лежали все спиленные прежде деревья с нашего двора.
— Эх… — Юра вдруг плюнул и пошел от меня прочь.
Железная карусель, накренившись, вертелась там, правее, посреди пустой детской площадки и взвизгивала, как заржавленная машина. Но на ней не было никого. Или кто спрыгнул неприметно и убежал от нас?..
— Павел Захарович, — вскакивая на карусель и втискиваясь в креслице, спросил оттуда Юра с тоской, — а может, у вас была масонская ложа, а?
— Где? Какая у нас ложа?.. — Я побыстрей приковылял к нему.
— Ну, там у вас: кафедра, шоколадная комната, подземный ход, комиссар Можайкин? И вообще. — Юра опустил ногу, останавливая карусель, тормозя по земле подошвой. — Одни ведь, Павел Захарович, только всё пилят и пилят, а другие поливают. Разве не верно, а?