Стук в дверь стал еще настойчивее.
— Сейчас, — крикнула Лидия, — секунду!
Снова стук.
— Да успокойтесь же вы там, господи!
Она подошла к двери и открыла. Ее пульс участился.
— Все в порядке? — спросила она.
На пороге стоял Дилл. Слезы текли по его лицу.
— Я пришел потому, что дал тебе обещание. Я должен уехать отсюда и поступить в вуз, иначе я умру. Я не справлюсь без твоей помощи.
Она буквально упала ему в руки, обняла его как никогда крепко, едва не сломав свои очки о его скулу, и расплакалась от радости, намочив слезами его шею.
— Милая, все хорошо? — К двери подошел доктор Бланкеншип. — Дилл!
Лидия выпустила Дилла из объятий и набрала в грудь воздуха, обмахиваясь ладонью и пытаясь взять себя в руки.
— Да, пап. Похоже, мы засядем на всю ночь. Дилл собрался в вуз, а так как он довольно поздно принял решение, нам нужно поторопиться.
— Вам пригодится кофе, хороший и много, — сказал доктор Бланкеншип, направляясь в кухню.
— И пицца из Pizza Garden с беконом и сливочным сыром и халапеньо. Немедленно!
— Ты же ненавидишь Pizza Garden.
— Нет, я просто ее не люблю. Это разные вещи.
— А как же мама Дилла? Она, вероятно, не очень одобрительно относится к ночевкам у девочек дома, — спросил доктор Бланкеншип.
— Именно, — подтвердил Дилл.
— И про вуз мы ей сказать не можем, — добавила Лидия. — Нам нужна убедительная ложь.
— Вынужден довести до вашего сведения, что ложь я не поддерживаю, — сказал доктор Бланкеншип.
— Вынуждена довести до твоего сведения, что никого это не волнует, и давай уже скорее заказывать пиццу, — парировала Лидия.
— Твоя взяла.
— Итак, ложь, — продолжила Лидия. — Тебе нездоровится, и ты переночуешь у нас на диване.
— Как бы не так, — сказал Дилл. — Все должно быть предельно библейским… я читаю вам вслух Новый Завет и проповедую об Иисусе, на вас всех снизошел Святой Дух, и вы требуете, чтобы я почитал еще.
— Она купится на это? — спросила Лидия восхищенно.
— Желание во что-то верить — очень сильная штука, — улыбнулся Дилл, улыбнулся искренне первый раз за много недель, впервые с тех пор как…
Они написали маме Дилла. Она осталась довольна: помимо религиозной составляющей ее, вероятно, обрадовало то, что Дилл снова чем-то воодушевлен.
Они расположились у Лидии в комнате. Принтер перегрелся, так как они не переставая распечатывали заявления: о поступлении в вуз, о кредите на обучение и финансовой помощи. Дилл, к счастью и к несчастью, владел всей актуальной информацией о финансовом состоянии семьи, включая номер социальной страховки своей матери.