— Пап! — позвала Лидия в какой-то момент.
— Да, милая?
— Начни писать рекомендательное письмо для Дилла.
— Иду.
Они трудились всю ночь. Быстро решили, что Дилл подаст заявления в Государственный университет Мидл Теннесси, Университет Теннесси в Ноксвилле и Университет штата Теннесси в Чаттануге. Мидл Теннесси был предпочтительным вариантом для Дилла из-за программ по звукозаписи и интуитивного чувства Лидии, что там Диллу может повезти. Она погуглила про этот университет и выяснила, что семьдесят процентов учащихся в Мидл Теннесси были студентами вуза в первом поколении.
К рассвету Дилл был готов подавать все документы, включая вступительное эссе и заявление на получение финансовой помощи. Они с Лидией, изможденные, молча лежали на ее кровати и смотрели в потолок, как марафонцы, только что пересекшие финишную черту.
— Дилл! — Длинная пауза. — Могу я тебя спросить?
Снова затянувшаяся пауза.
— Да.
— Насколько ты был… близок к краю?
Он сделал глубокий вдох и задержал дыхание, а потом выдохнул.
— Очень близок.
— Что тебя остановило?
— Я вспомнил о своем обещании… и еще о конкурсе талантов.
Лидия повернулась к нему, легла на правый бок и коснулась его щеки ладонью.
— Спасибо, что выполнил обещание. Без тебя в этом мире мое сердце было бы разбито.
Он положил ладонь на ее руку и так ненадолго замер, потом начал медленно гладить ее руку, проводя пальцами по ее пальцам.
Ему показалось, что он слышит биение ее сердца. Или это было его собственное сердце, стучавшее у него в ушах. Ты все еще боишься? Даже сейчас? После того, что пережил? Лидия не отрывала ладонь от его лица. Он медленно пропустил свои пальцы между ее, длинными и изящными, так, как мечтал сделать очень давно. Стук сердца в ушах стал еще громче.
Все ее тело разгорячилось, расплавилось, вспыхнуло от смущения, когда огрубелые от гитары кончики пальцев Дилла касались промежутков между ее пальцами. Она расставила их, чтобы он мог пропустить свои пальцы между ее пальцами. Что бы это ни было, мне оно нравится. Как бы безрассудно, как бы неблагоразумно это ни было, мне все равно. Я лучше потеряю его как друга, чем потеряю совсем. Это был самый связный перевод ее бессвязных мыслей. Безумное исступление, которое она испытывала, могло быть от недостатка сна вкупе с большим количеством выпитого кофе. Хотя она так не считала. Она и прежде недосыпала и злоупотребляла кофеином, но от этого ей не хотелось, чтобы руки ее лучшего друга касались ее везде — так, как сейчас прикасались к ее ладони.