Миссис Бланкеншип вздохнула:
— Добро пожаловать в клуб.
— Ладно, дети, — сказал доктор Бланкеншип, — мы оставим полотенца у задней двери на случай, если захотите войти в дом. А сами пойдем смотреть телевизор.
Лидия взмахом руки отправила их в дом, и они скрылись за дверью. Она схватила Дилла за руку.
— Итак, пора смотреть на звезды.
Она вытащила Дилла на середину газона, и они бок о бок плюхнулись на мокрую траву.
Пару часов они без умолку болтали и смеялись, медленно обсыхая. После этого притихли и стали смотреть в безграничное звездное пространство, а вокруг них совы и сверчки пели хвалебную песнь ночи.
Потом Лидия прильнула к Диллу и положила голову ему на грудь, рядом с плечом. Он ощущал каждый нерв своего тела, как шелест ветра в высокой траве.
— Ладно, Дилл, — пробормотала она, — я солгала. Вот это финальная фаза ущербного выпускного. Вместо того чтобы тебя соблазнить, твоя спутница сейчас уснет на тебе.
Ее волосы каскадом рассыпались по его груди, образуя устья и притоки. Ее дыхание стало ровнее, а голова отяжелела. Что из этого выйдет? Что с нами будет? Нет, не спрашивай. Просто прими этот дар, этот момент, после всего, что жизнь у тебя забрала. Дилл чувствовал себя сияющим, словно его кровь флуоресцировала, будто его гулко пульсирующее сердце просвечивало сквозь кожу.
Через некоторое время Лидия, издав звук, похожий на урчание, пошевелилась и прильнула к нему еще ближе, уткнувшись губами ему в шею. Дилл ощущал ее теплое дыхание. Она закинула ногу Диллу на бедро.
Она — то самое. Она — все. Она — мой стандарт красоты и останется таковым до конца жизни. Каждое прикосновение я буду сравнивать с ее дыханием, ласкающим мою кожу. Все голоса — с ее голосом. Любое мнение — с ее мнением. Мой критерий совершенства. Имя, высеченное во мне. Если бы я только мог, я бы лежал вот так с ней под этими звездами, пока у меня не разорвется сердце.
Свободной рукой он стал гладить ее по голове. Осторожно провел ладонью по всей длине ее волос. И еще раз.
И еще.
И еще.
Если бы он мог быть достаточно неподвижным, все движение в мире остановилось бы. Орбита земли. Танец приливов. Реки, впадающие в моря. Кровь в жилах. И все стало бы ничем, кроме ее совершенного и временного присутствия здесь.
Удержи этот момент. Сохрани его. До тех пор, пока тишину не разорвет свист следующего поезда.