– Они бы меня даже не узнали. Но я всё равно уехала. Так лучше.
Когда о мечтах заговорил Мэтью, я думал, он опять скажет про чёрный «Steinway Spirio» и про бокал недопитого «Château Cheval», но Мэт сказал только, что хочет скорее начать концертную деятельность – настоящую, без всяких пабов и ресторанов, где он подрабатывал на каникулах. А главное, Мэт хотел уехать из Чикаго. Потому что Чикаго напоминал ему об отце. Мэт недолюбливал отчима, но видел, что маме с ним хорошо, поэтому терпел его и думал, что в другом городе они даже могли бы подружиться. Переехать самому и ещё увезти родителей будет трудно, хотя мама Мэта иногда говорила, что скучает по Денверу, где провела детство и где до сих пор жили их родственники, – Мэт иногда ездил к ним на День благодарения.
– Там, конечно, скучновато, но ничего, разберёмся. Хотя я бы предпочёл Сиэтл. Да, лучше в Сиэтл, но, думаю, на западное побережье мама точно не захочет, если только в Портленд.
Эшли о своих мечтах не стала ничего говорить. Упомянула только, что надеется в следующем году или через год перейти в Американскую академию искусства в даунтауне, что в Университете Северного парка оказалась из-за дедушки, а ей неприятно чувствовать, что она ему чем-то обязана. Крис и Мэт, кажется, не знали всей этой истории с завязыванием глаз и фотографиями, но не стали ни о чём спрашивать – понимали, что, если будет нужно, Эшли сама всё расскажет. Потом Эшли добавила, что предпочла бы держаться подальше от своей семьи, навещать их только по праздникам и что она по-своему завидует тому, как всё сложилось у Мэта и Крис, хоть и понимает, что завидовать там особо нечему.
Все постепенно выговорились и ждали, что я завершу наш разговор, но не подгоняли меня. Иногда зевали – начинала сказываться усталость. В итоге я сказал, что сейчас мечтаю о том, чтобы эта ночь тянулась бесконечно, чтобы можно было тут засыпа́ть, видеть сны, просыпаться, говорить обо всём подряд, потом опять засыпать и чтобы за окном никогда не наступил рассвет и не надо было бы никуда идти и что-то менять. Мэт рассмеялся и сказал, что отправился в эту поездку из-за амишей и не готов просиживать в мотеле целую вечность.
– А если с бесплатной пиццей? – спросила Крис.
– Да хоть с бесплатным «Château Cheval» и… каким-нибудь суперзаплесневелым французским сыром!
Крис с ним согласилась и стала говорить, что непонятно, как вообще люди живут в такой дыре, где даже нет круглосуточных магазинов, а я был рад, что мы сменили тему.
Чуть позже мы с Эшли решили прогуляться. Прошли вдоль стены и сели на единственную скамейку. Она оказалась ледяной, и я сбегал во второй номер за покрывалом и одеялом – покрывало сложил на скамейку, а когда Эшли села ко мне, укрыл нас одеялом. Так было теплее. Эшли обняла меня и положила голову мне на плечо.