– Ну так хотя бы дайте нам то, на чем можно сидеть, – хоть это вы можете? Я к тому, что посмотрите на пол! А этот костюм стоил мне э… четыреста долларов.
Это его расшевелило – вот наконец тема, которую он мог постичь. Он подошел ближе и тщательно всмотрелся в мое одеяние. Тщась снискать его благоволения, я выпрямился и, раскинув руки, совершил перед ним пируэт.
– Сынок, – наконец проговорил он. – Тя ограбили. Чего там, в Альбукерке ты б мог точ такой же оттопырить се за сто воссьт пя.
Однако перед уходом он, качая головой, все же сунул нам между прутьев пачку газет. Один из истинных джентльменов Природы, я бы сказал.
Мы разостлали газеты по наименее сквамозному участку пола и прилегли; на уровне земли пахло не так уж плохо. Сон милосердно долбанул меня, не успел я ужаснуться тому, что готовит мне завтра.
Сначала я подумал, что он лжет.
«Чайлд-Роланд»[191]
Солнце взошло, подобно огромной пьяной и красной роже, и вгляделось в мое лицо. При ближайшем рассмотрении оно оказалось огромной пьяной и красной рожей, что вглядывалась в мое лицо. Кроме того, рожа липко улыбалась.
– Просыпайсь, сынок, – говорил мне ночной дежурный. – У тя гости – и у тя залог!
Я вскочил на ноги и быстренько уселся снова, взвизгнув от боли в почках. Дежурному я разрешил мне помочь, Джок управился с подъемом самостоятельно – у служителя законности он даже времени спрашивать не станет. За тушей дежурного костляво высился длинный и печальный человек: он изо всех сил пытался выжать улыбку изо рта, сконструированного лишь для отказов в кредите. Выплатив только несколько ярдов длинной руки, к концу которой была привинчена узловатая пятерня, он неубедительно потряс мою руку. На какой-то миг я решил, что узнал его.
– Крампф, – произнес он.
Я изучил слово, но завязке разговора оно послужить никак не могло. Наконец я переспросил:
– Крампф?
– Доктор Милтон Крампф III, – признал он.
– Ох, извините. Ч. Маккабрей.
Мы отпустили руки друг друга, но продолжали бормотать любезности. Ночной дежурный тем временем громоздился вокруг меня, стряхивая с моего костюма налипшие кусочки мерзости.
– Отоссытесь, – в конце концов прошипел я – это слово хорошо приспособлено для шипения.
Нам с Джоком следовало умыться. Крампф сказал, что он тем временем завершит процедуры выпуска под залог и заберет наши пожитки. В умывальной я спросил Джока, не удалось ли ему еще извлечь ключ от нашего чемодана.
– Господи, мистер Чарли, я ж проглотил его только в обед, правда? Я с тех пор еще не ходил.
– Да, верно. Послушай, а как бы попытаться ты б сейчас не мог?