— Тю! Не, ну ля! — по-харьковски изумляешься ты.
Всё чудесатее и чудесатее, как сказала девочка Алиса в сказке остроумного оксфордского диакона, сына остроумного чеширского священника.
— Шо там? — интересуется, изнывая от любопытства, твоя Любимая Женщина.
— Глянь. — Ты отстраняешься от зазора. Она припадает к слегка разинутому бетонному углу.
— Ой, а где же домик?!
— Вот именно, солнышко, — растерянно констатируешь ты…
3.
А ночью тебе снится сон:
На твоём левом плече появляется синяк; он концентрируется в чёрные линии, образовывающие рисунок, и эта картинка выходит из-под кожи на её поверхность: мужчина с утиной головой.
— У тебя есть вопросы. Давай пообщаемся, — говорит вдруг этот рисунок, шевелясь, как персонаж мультика.
— Ты действительно языческий бог Харк? — спрашиваешь ты, пялясь на плечо с движущейся картинкой.
— Так звали меня люди, жившие здесь более полутора тысяч лет назад по вашему летоисчислению, — отвечает уткоголовый, вылезая из твоего плеча, увеличиваясь и обретая объём и цвет.
— Кто же ты на самом деле?
— Понимаешь, кроме вашего мира, существуют и другие…
— Ну да, другие измерения, параллельные пространства… Как же, слыхал, читал…
— Ну так вот я и такие как я — мы, примитивно выражаясь, обитатели других измерений, наблюдающие за вашим миром и иногда чуть-чуть на него влияющие, — продолжает Харк, уже в виде обычного голого мужчины из плоти и крови, если бы не птичья голова. — Нас здесь по-разному называли: и божествами, и духами, и вестниками, и пришельцами…
(Какая банальщина — прояснять подоплёку событий посредством диалога во сне, самокритично думает автор, лохматя ногтями затылок над рукописью. Какая жалкая графоманская уловка. Гений бы, небось, до такого не опустился, гений бы нашёл более оригинальный ход… К тому же, один сон в этой писанине уже был; совать сюда и второй — это уж чересчур! И не надо кивать на известные всем, кто учился в советских школах, кроме, может быть, двоечников, четыре сна Веры Павловны (ну да, в романе «Что делать?» Н.Г. Чернышевского), ибо роман — это другой жанр… Увы, ничего более новаторского, нежели информирование героя посредством сновидения, не приходит автору в голову даже после почёсывания последней. Не отыскав в своих мозговых извилинах альтернативы этому наивному, прямолинейному и даже где-то тупому приёму, автор в конце концов отмахивается: а, ладно, авось и так сойдёт.)
— У тебя действительно голова утки?
— Так меня изображали люди, поклонявшиеся мне тогда, более полутора тысяч лет назад, — отвечает Харк, ещё более увеличиваясь и становясь деревянным идолом.