– Мы с тобой должны приносить пользу всей нашей Родине, – строго говорила она. – Мы должны доносить до рабочего класса в странах капитализма всю правду о преимуществах социалистического строя, мы должны вселять в бедняков по всему миру твердую веру в неизбежную и скорую победу коммунизма. И нашей стране в условиях послевоенного восстановления и строительства очень нужна валюта. Мы с тобой просто обязаны вносить свою лепту, пусть даже она маленькая.
Судя по записям, Ульяна Макаровна и дома с дочерью разговаривала так же, как на митингах, собраниях и совещаниях.
Зиночка все понимала, соглашалась и делала так, как велит мать. Правила игры девушка усвоила еще в школе, а к окончанию института сформулировала для себя и установку по поиску будущего мужа: выбирать только из «своих», то есть либо из комсомольских или партийных активистов «с перспективой», либо из советских работников – сотрудников исполкомов. Выбирала Зиночка Кречетова долго и придирчиво, пока наконец не остановила взгляд на Николае Лагутине. Ульяна кандидатуру одобрила: для парторга цеха на крупном заводе Лагутин был, пожалуй, слишком молод, и это означало, что руководство видит в нем немалый потенциал. Коль выбрали на такую должность, значит, заслужил. Да и сам по себе Лагутин производил положительное впечатление своей немногословностью, серьезностью, принципиальностью. «Крепкий парень, надежный. Настоящий партиец. Жену, если надо будет, вовремя поправит, в узду возьмет», – написала о нем Ульяна Макаровна.
Поженились Зинаида и Николай в 1952 году. Через два года родился первенец, Володенька, названный в честь Ленина, потом дочка, названная в честь бабушки Ульяной. Сама Ульяна Макаровна вела и отсылала записи до середины 1960-х, до последнего борясь с артритом и подагрой и со стремительно ухудшавшимся из-за диабета зрением. Участие в проекте Кречетова прекратила только тогда, когда руки уже не держали авторучку, а полуослепшим глазам не помогали никакие очки. Зинаида Лагутина, включившаяся в проект перед самым началом войны, на какое-то время осталась единственным участником, но уже совсем скоро дети подрастут и тоже включатся в работу. На мужа, конечно, надежды нет, он с самого начала твердо отказался вести записи, но дети-то не подведут! А за записи от трех человек платить будут в три раза больше. В три раза больше денег – в три раза больше пользы для государства, а это означает, что положение семьи станет более стабильным, более надежным. Более привилегированным. Шире поле для карьеры. Больше возможностей и связей. Разумеется, эти планы и расчеты в записках того периода отражены не были, ведь каждую рукопись по-прежнему читали и правили «там, где положено». Все это Зинаида описала уже после эмиграции в США, задним числом, не боясь никакой цензуры.