Горький квест (Маринина) - страница 49
Но с детьми что-то не задалось. Володя, выслушав резоны Зинаиды Михайловны, поморщился и заявил, что подумает, а пока пусть мать сама описывает его жизнь. Дочь Ульяна, лет в 15 с интересом подключившаяся было к работе, быстро остыла, пренебрегала своевременностью и тщательностью, а после нескольких довольно громких стычек с матерью нашла неожиданно защиту в лице старшего брата:
– Мам, ты сама отлично справляешься, вся наша жизнь у тебя на виду, у нас нет от тебя никаких секретов. Вот станем с Ульянкой совсем взрослыми, создадим свои семьи, будем жить отдельно – тогда и начнем записывать, потому что ты уже кое-чего видеть и знать не сможешь. А пока мы у тебя на глазах, ты прекрасно можешь все про нас расписать.
Был ли подобный диалог на самом деле – судить не берусь, я вычитал его в цензурированных записях, в более же позднем, американском, варианте об этом эпизоде не было сказано ни слова.
Однако факт остается фактом: дети от участия в проекте уклонялись, а Зинаида уступила. Почему? Неизвестно. В ее записях вплоть до эмиграции, до 1992 года, вопрос о привлечении детей к проекту больше ни разу не упоминался. Почему она не смогла убедить сына и дочь, что оплата их участия принесет благо всей семье? Уже переехав в США, Зинаида Лагутина составила отдельную рукопись, в которой рассказала о том, как ее мать ходила в ОГПУ и как впоследствии все отчеты подвергались перлюстрации. «Ни моя мать, ни я сама ничего не скрывали, описывая свою жизнь и жизнь членов семьи, мы ни в чем не солгали. Но учитывая идеологическую сторону, не акцентировали внимания на том, что могло бы не понравиться нашим цензорам. Например, если приходилось два часа стоять в очереди за плохим мясом, то мы об этом просто не писали, ограничиваясь лишь упоминанием, что мы зашли в магазин купить продукты. Если мы шли в Большой театр или в Театр на Таганке, то делились в записях своими впечатлениями от спектакля, но не рассказывали, каких трудов и ухищрений стоило достать билеты и кому и сколько мы за них переплатили». Я был бы полным дураком, если бы поверил этим словам. Зинаида банально «подстилала соломку», чтобы ее записи и записи Ульяны не сочли недобросовестными и даже лживыми. Если бы такое произошло, если бы ее поймали на фальсификации, это автоматически перекрывало бы для нее возможность продолжать участвовать в проекте и получать деньги.
Деньги Зинаида очень любила. И цену им хорошо понимала. В 1971 году фирма Берлингтона получила письмо от Зинаиды Лагутиной. В письме, отправленном из Чехословакии, Лагутина просила открыть на ее имя счет в США и переводить на него некоторую часть причитающихся ей выплат, а остальное – как обычно, на счет во Внешэкономбанке СССР, при этом, если возможно, направить ей официальное уведомление о том, что в связи с финансовыми затруднениями увеличения ежегодных выплат в ближайшее время не предвидится. Об увеличении выплат упомянуто было не случайно. В уставных документах Джонатан Уайли четко прописал обязанность фирмы Берлингтона прилагать все усилия к возрастанию капитала, дабы по возможности увеличивать не только итоговое вознаграждение автору исследования, но и регулярные выплаты участникам проекта. И выплаты действительно регулярно росли благодаря усилиям опытных биржевиков, в том числе и моего деда Фрэнка, который хоть и отказался от участия в затее Джонатана, но Берлингтонам охотно помогал. Продолжали они расти и во второй половине ХХ века. Так вот, моей дальней родственнице пришло в голову, что глупо отдавать советской стране все деньги полностью. Не отдавать нельзя, себе дороже. Оборот валюты официально запрещен, хождение имеет только рубль, за 5 долларов в кошельке рядового гражданина могут посадить без долгих разговоров. Пока отдаешь заработанную валюту в доход государства, ты на коне, тебе почет и уважение и все различные поблажки и преференции. Если прекратить работу на проект, государство перестанет получать твои деньги, и ты превратишься в самого обычного человека, которого уже никто не поддержит в карьере. Но ведь так жалко отдавать всё! А тут сын школу оканчивает скоро, за ним и дочка подтянется, оба смогут поступить в МГИМО, а дальше все пойдет совсем хорошо: за пополнение счета во Внешэкономбанке детям помогут получить хорошее распределение, назначение на должности в посольствах за рубежом, а там уж у них будет полная свобода получить накопившиеся деньги и потратить на свои нужды и удовольствия. И родителей не обидят, надо полагать. Главное – накопить! Пусть советская страна получает деньги в прежнем размере, а если выплаты увеличиваются, то вот эти «излишки» и будут оседать на втором, тайном счете, доступ к которому будут иметь только члены семьи Лагутиных. А чтобы «там» не удивлялись, что выплаты не растут, хотя раньше постоянно увеличивались из года в год, как раз и нужна была официальная бумага от Берлингтонов.