Первая их встреча случилась давненько, в тот год, что приезжал на далекую Ухту вологодский губернатор. Год, дай бог памяти, одна тыща девятьсот седьмой.
…Широкоплечий молодой парень сидел на корме маленькой лодочки и берестяным черпачком не спеша черпал воду со дна, плескал ее за борт. Изредка откидывал рукой вылезающие из-под войлочной шапки русые волосы. Лицо у парня было самое простецкое, но не глупое. Из-под черных бровей, смахивающих на маленькие тетеревиные крылья, глаза внимательно наблюдали за снующими на берегу людьми. Люди были наверху, на крутизне, недалеко от знаменитой избы Сидорова. Того самого Сидорова, который одним из первых заинтересовался подземным богатством этого таежного края…
Изба была просторная, с красивыми белыми окнами, срублена из кондовой лиственницы.
Теперь вокруг стояли светло-серые шалаши с острым верхом. Лодочники с больших губернаторских лодок говорили — палатки. Экую пропасть дорогого материала убили на эти палатки… Отдельно, между пятиаршинных сосен, располагались еще две палатки, перед которыми на длинном шесте, воткнутом в землю, вился трехцветный — бело-сине-красный флаг. А несколько шагов в сторону, вытянувшись, стоял строгий солдат с винтовкой. Сказывали, в этой палатке сам губернатор живет. Вообще-то парень воду из лодки черпал так, больше для видимости. Интересно ему было на самого губернатора глянуть, хотя бы одним глазком. Какие такие бывают обличьем большие-то люди? Губернаторов парень еще не видывал, не приходилось. Купцов видел, исправника видел, капитана большого парохода видел не раз. А губернатора — нет. Уж как Федор — так звали парня — просился у отца хоть на денек на губернатора глянуть… Еле выпросился. Сказал отец: чтобы одна нога здесь, другая там. Это сказать легко, здесь да там. А обратная дорога-то против течения, здесь быстрая Ухта вниз вмиг пронесет, да с Уквавома до верховьев Ижмы на шестах подниматься — чомкостов двадцать пять, наверное, будет до Изъядора, если не более того. Вы, конечно, не знаете про чомкосты. Это старинная у коми охотников мера. Меряют чомкостами на реке или в тайге. Буквально значит: от шалаша до шалаша. Примерно сказать — от пяти до семи верст. Так что ежели даже по шесть-семь чомкостов в день подниматься, и то за три дня не управиться. А припоздниться Федор никак не может: батя рассерчает, тогда держись…И так еле отпросился. Этим годом батя решил расчистить новые сенокосные угодья, дело серьезное, кто спорит. Федор понимает: и старые покосы топора требуют, наросло куста, а станешь без дела по реке шляться — богачества в дом не прибудет, нет.