— Давайте, девушки, споем для Феди, — предложила Анна.
У меня была-а лента алая… — спокойным чистым голосом запела Ульяна, песню, вторыми голосами, тут же подхватили Анна и Агния:
Потеряла я ее, ох, потеряла,
На поляне, той поляне земляничной…
Со второго куплета подтянула девчатам и тетя Настя. Куплет за куплетом теряли они и теряли свои ленточки — красную, синюю, желтую и черную, пока не потеряли и милого друга. Спели до конца, посмотрели на Федора: — Вот хорошо как, теперь Федя нашей песни не забудет, для него спето.
Спели еще две песни и, одну веселую, впору было в пляс пуститься. А Федор сидел и думал, как же подарить свою шаль Ульяне — подарок для долгой памяти… И решил так: как соберется Уля домой, он выйдет чуть раньше на крыльцо и там ее обождет. Так и сделал. Как только Ульяна заикнулась, что вот загостилась, пора и честь знать, Федор накинул тулуп, сунув под бушлат заранее приготовленный сверток с шалью. Девчата вышли из избы втроем. Но Анна, увидев на крыльце Федора, тут же позвала Агнию обратно:
— Пойдем, Агнюша, домой. Федя Ульяну проводит. Матросу такое дело можно доверить…
Остались Федор и Ульяна вдвоем на крыльце.
— Уля… я тебе что-то сказать хочу, — начал было Федор, чувствуя неуверенность перед этой молоденькой девушкой. Подойти бы, обнять за талию, прижать к груди, поцеловать горячо… А вот не мог он так — была какая-то непонятная преграда тому внутри самого Федора, и преграду эту ничем, пожалуй, не объяснить…
— Скажи, Федя, — повернулась Ульяна, — что обещал, когда домой ехал, скажи.
Она спросила чуть слышно, видно было, не давало ей покоя то, недосказанное, — что так хотелось услышать.
— Уля… веришь ли… я, как встретил тебя, так ты из моей головы не выходишь. Только о тебе и думаю, ага, правду говорю. Ты мне вот как нужна… чувствую, понимаешь… не могу без тебя…
— Федя, и я тебя всю неделю ждала… каждый день. Только ты уехал, я на второй день уже жду… Дуреха, да?
Ульяна приподняла лицо и несмело взглянула на Федора. Он подошел поближе, осторожно обнял ее.
— Уля, о чем я прошу: подожди меня… Как вернусь совсем, пошлю сватов. Что скажешь, Уля?
— Подожду, Федор. Приезжай скорее. Ждать тебя буду.
— Война проклятая… сколько она еще… никто не знает. Но помни, Уля: я твой, я только о тебе… Жди, очень прошу.
— Ты только возвращайся, Федя, и позови. А я дождусь. Ты только никуда не сверни по дороге…
Они поцеловались по-юношески робко.
— Пойду я, Федя, пора мне. Матушка…
— Погоди, Уля.
Федор торопливо вытащил из-под бушлата сверток, развернул свой подарок — красивую шаль в пышных красных цветах — и накинул Ульяне на плечи.