– И откуда у тебя такие деньжищи? – задыхаясь, спрашивала Катерина Семеновна.
– Скопила, – отвечала ей дочь. – Даже не пытайся доказать, что я их украла!
– А-ааааа! Это папаша твой сердобольный! Он дал?
– Мама! – дочь, наконец, сорвалась из своего нечеловеческого спокойствия в истерику. – Мама! Дай мне жить! Уйди, мама!
– Жить захотела?! За моей спиной делишки крутишь? С отцом сговорилась? Позоришь нас! За острожником увязалась, ни чести, ни гордости! – тоже в запале, уже не соображая, что и кому она говорит, кричала Катерина Семеновна. – Жить! Ишь, ты! Разбежалась!
Дочь хлестнула коня и неловко стала объезжать перегородившую дорогу пролетку. Она выехала каким-то чудом на мост, но тут заднее колесо застряло между двух осклизлых бревен и ей никак не удавалось сдвинуться дальше. Она оглянулась, посмотреть, что произошло, и невольно увидела лицо матери. Та довольно ухмылялась – снова все складывалось по ее хотению. Раиса стала понукать лошадь так, что та взвилась на дыбы и рванула повозку вперед. Остальное Катерина Семеновна видела, как во сне. Повозка двинулась и понеслась вперед, но тут же стала вихлять задом – колесо осталось там, где его защемило. Она видела испуганное лицо дочери, которая успела обернуться еще раз, а затем – сначала передние колеса закружились в воздухе, потом все повозка как-то неловко завалилась набок, и, сдвинувшись к самому краю настила, зависла на мгновение над пропастью. Тело ее дочери сшибло деревянные перила и скрылось внизу, лошадь еще несколько секунд держалась, упираясь всеми копытами, но после упала и ее тоже стянула под мост, привязанная к ней упряжью тяжелая повозка. И все стихло.
Дочь не утонула. Она упала на то место, где плещутся волны о песок, и берег соединяется с рекой. Кажется, становой пристав говорил, что она сломала себе шею. Это было уже неважно. Муж, умирал долго, целых две недели. Последнее, что она сумела разобрать из его, становящейся все бессвязней речи, было: «Теперь твоя жизнь станет спокойной. Не за кого больше бояться. Все в твоей власти, Катя. Все под надзором». Она похоронила и его, и еще с полгода жила как старые заведенные часы в уже пустующем доме. Просыпалась. Шла. Возвращалась. Миновало лето, и в один из теплых дней Катерина Семеновна пошла в церковь. Туда она тоже ходила часто. Ходила по привычке. Мало что улавливая из происходящего вокруг, она в тот день почему-то отчетливо услышала беседу об этом монастыре. В том разговоре даже путь до него подробно упоминался. Она пришла домой и все помнила его. Собралась. Оставила дело на приказчиков. Приехала сюда. Живет вот.