– Да этого басурмана, что вас с Аленкой напугал давеча. Ах, бедолага! Доктор-то сначала все говорил: «Желудочная болезнь. Или язва, голубчик. Разве ж мыслимо столько пить!»
– А потом?
– А потом ему цвет чего-то там не понравился, так он нахмурился весь и говорит: «Ах, как бы, не яд тут побывал! С точностью ответить могут только лабро… лаборито… ла…» В общем, анализы увез, завтра, говорит, ясно станет, – закончила свой красочный рассказ няня. – А у тебя что, доню? Хоть повидала благодетеля-то?
– Повидала, – тихо ответила Лиза и, обогнув няню, направилась к себе в комнату.
– И что? – в спину ей, уже совсем безнадежно, спросила Егоровна.
– Жив, выглядит здоровым, – обернулась к ней Лиза.
– Домой-то не собирается? – в глазах Егоровны затаилась надежда.
– По всей вероятности – нет, – Лиза гладила ладонью свою дверь, но пока не отворяла.
– Так что говорит-то? – няня была настойчива, но поняв, что Лиза молчит в ответ, дала отступного. – Да вы хоть поговорили, дитятко?
Лиза мотнула головой.
– Я только издалека…
Поняв, что сейчас может пролиться дождь, няня вновь сделалась собранной и энергичной.
– А ну-ка отправляйся спать! А то – ночь-полночь на дворе, – она мелко перекрестила Лизу издалека. – Повидала, и уже – слава Богу! Утро вечера мудренее.
– Спокойной ночи, няня, – дверь за Лизой затворилась.
Обе разошлись утирать слезы в одиночестве, по своим углам.
***
– Почему надо было объявиться именно тут? – шипела Таня, усаживаясь в занавешенную карету. – Нет что ли во всем Нижнем Новгороде других пошивочных заведений? Здесь мы с теткой знакомы каждой гладильщице! Ты с ума сошел, братец!
– Сестренка! Ты в маске! Кстати, привыкай к ней, – Сергей отдернул шторку посмотреть насколько они отъехали от центральных улиц. – Ты молодец! Держалась как надо. А салон выбирал не я, а тот, кто платит.
– И кто же это? – презрительно скривила губу Татьяна. – Кто он, твой теперешний «хозяин»?
– Он такой же «мой», как и «твой»! – начал злиться Сергей. – Согласилась, значит ешь, что дают! И не задавай лишних вопросов.
После своего речного вояжа Сергей Горбатов изменился. Он стал спокойней, у тетки и сестры больше ничего не просил, но поставил себя дома так, что все очень быстро привыкли к тому, что он может ночь-две вовсе там не появляться. Тетка своими путями тут же разузнала, где находятся сейчас истинные интересы племянника, ему ничего не высказала, но убедилась в относительной безопасности, так как про вдову никто плохого сказать не мог. То, что племянник свою новую пассию под венец не тащил, в свет с ней не выходил, да и клянчить дома перестал, вполне Удальцову устраивало. Лишь бы не попал в какую-нибудь шумную историю. И она полностью занялась устройством будущего племянницы.