– Джулиан ваш брат? – спросил он.
– Нет, старший брат матери Лиама. Несколько лет назад он умер.
– Вон как. Печально. – Джимми чуть сбавил тон.
– Я его очень любил, – с чувством произнес Лиам, хотя обычно не проявлял эмоций. Фраза явно адресовалась мне.
– Начали. – Джимми кивнул на экран, где игроки обеих команд осторожно перепасовывали мяч. Отдельные болельщики стали подбадривать наших, но вскоре смолкли, ибо ничего особенного пока что не происходило.
– Как вы познакомились? – спросил я. Лиам досадливо тряхнул головой, мол, занудные вопросы – к Джимми.
– Вместе учимся в Тринити, – сказал тот.
– Ты тоже изучаешь историю искусства?
– Вот еще, я на экономическом. Некоторые хотят делать деньги, Сирил. Я вот мечтаю о роскошной машине и большом доме с джакузи, где плещутся гадкие бабенки.
– В смысле, гладкие?
– А, ну да. Хотите знать мою главную цель в жизни?
– Это стоит услышать, – сказал Лиам.
– Ну поведай.
– Хочу особняк на Вико-роуд рядом с домом Боно[59].
– Зачем? – спросил я.
– Как – зачем? Представляете, какие вечеринки мы бы закатывали? Я, такой, через изгородь кричу Боно: эй, чувак, прихвати Мадонну, Брюса и Кайли и валите ко мне, повеселимся в джакузи. А Боно, такой: через пять минут, Джимми, мы у тебя. Вы знаете, что Салман Рушди жил у него в садовом сарае?
– Нет. Серьезно?
– Так я слышал. Пережидал… эту, как ее?
– Фетву?
– Точно! Салман, такой, сидит на газонокосилке и строчит свои книжки, а Боно, такой, в спальне протирает солнечные очки. Потом, наверное, сгоняют партию в шахматы или еще чего.
Итальянцы пробили по нашим воротам, и весь бар испуганно ахнул, но потом облегченно выдохнул, когда мяч лишь чиркнул перекладину. Собеседники мои не отстали от прочих болельщиков, и я подумал, что, возможно, у них гораздо больше общего, чем казалось по первому впечатлению.
– Столь крепкая дружба экономиста и гуманитария выглядит неожиданной, – сказал я.
– А что такого? – Лиам посмотрел на меня, словно я сморозил несусветную глупость.
– По-моему, это люди разного склада.
– Не вижу разницы.
– Мы дружим только потому, – вмешался Джимми, – что ваш сын увел у меня девушку, а потом ее сманил один хмырь-социолог. Нас связывает, так сказать, совместная злость.
– Понятно, – рассмеялся я.
– Социологи, они самое дерьмо. Скопище мудаков. Какой чурбан захочет стать социологом? Что это за профессия? Куда ты сунешься с таким дипломом?
– Никто ее не сманивал, и я ее не уводил, – окрысился Лиам. – Она совершеннолетняя, сама решает.
– Сучка она, и больше никто. – Джимми тряхнул головой. – Шлюха подзаборная, готовая дать любому и каждому.