Единственный плюс моего неудобного положения заключался в том, что заснуть в таких условиях было попросту невозможно. В спину упирался угол деревянного планшета, для равновесия мне пришлось опереться о широкую деревянную стойку, брошенную на пол. Про себя я молилась, чтоб стойка не сломалась. Одну ногу удалось вытянуть в прогал между пяльцами с тканью, другую я подогнула под себя. Долго просидеть так вряд ли удастся, я поняла, что через какое-то время у меня затекут все конечности. Но улучшить свои условия я при всем своем желании не могла – пришлось терпеливо ждать, когда я смогу выйти наружу.
Мои предосторожности оказались не напрасны, страдала я не зря. Видимо, стены в кладовке были тонкие и звуки не поглощали – я несколько раз слышала чьи-то уверенные шаги, звук запираемой двери. Если б не кладовка, меня точно бы заметили в кабинете живописи, подумалось мне. Надо будет купить Миле еще что-нибудь из продуктов – должна же я отблагодарить ее за то, что дала мне сведения о помещении с планшетами, пускай она и не знает, что я многим ей обязана.
В десять вечера я уже не считала идею спрятаться в кладовке такой хорошей, к половине одиннадцатого все тело затекло так, что я не чувствовала ни рук, ни ног. Я поняла, что если останусь здесь надолго, то попросту не смогу потом встать. В двенадцатом часу я решила, что пора покинуть свое убежище.
Пускай я и просидела в кладовке несколько часов, но ощущала себя так, словно провела здесь часть своей жизни. Я подумала: что же чувствовал несчастный граф Монте-Кристо, заточенный в замке Иф?
Выбравшись из кладовки, я кое-как привела себя в порядок, согнула и разогнула несколько раз конечности, потерла пальцами виски. Руки и ноги казались ватными и словно не принадлежали мне. Жутко хотелось курить. Я переступила с ноги на ногу, сделала пару шагов. Убедившись, что ноги не подкашиваются, я прошла к двери, ведущей на лестницу в мастерские, благо, она располагалась рядом с кладовкой вышивальщиц. Надо привести себя в порядок небольшой зарядкой. Поднявшись по лестнице пару раз на пятый этаж, я почувствовала себя в форме.
Когда я наконец и подошла к «храму», часы показывали полночь. Для верности я дернула на себя дверь мастерской иконописцев и, убедившись, что она заперта на ключ, достала свои отмычки. В душе я ликовала: наконец-то я проникну в комнату, которая так долго оставалась для меня неприступной! Думаю, это стоило всех мучений, которые мне довелось пережить.
Дверь отворилась почти беззвучно, не издав даже тихого скрипа. Я тенью прошмыгнула в помещение, затем закрыла дверь за собой – нельзя забывать о необходимых предосторожностях на случай появления сторожа. Меня окутала плотная завеса глухой темноты.