Несколько минут я простояла неподвижно, дожидаясь, пока глаза привыкнут к непроглядной тьме. Понемногу я смогла различать нечеткие очертания столов и стульев. Свет включать пока опасалась: не ровен час, «на огонек» заглянет страдающий бессонницей сторож, и как я буду объяснять свое присутствие в «храме»? Нет уж, лучше воспользуюсь карманным фонариком, благо, его я предусмотрительно захватила с собой.
Тусклый свет пробежался по партам, стульям, настенным иконам. Я отыскала свой «жучок» на дверном косяке, положила прослушку в карман, а взамен поставила новую. Старательно сфотографировала весь интерьер мастерской – так, на всякий случай. На столах ничего интересного не обнаружила – только папки с кальками да выполненные акварельными, а может, гуашевыми красками орнаменты на плотных листах бумаги. Я решила обойти весь «храм» по периметру – в моем распоряжении была вся ночь, могу совершить осмотр не торопясь, до утра еще уйма времени.
Во время своего первого недолгого пребывания у порога мастерской я не заметила находящийся в противоположном углу стеллаж, верхние полки которого занимали книги, в основном по иконописи. Нижние четыре полки отводились для пакетов разного размера. Меня они заинтересовали больше, чем увесистые фолианты. Я достала один, самый крайний, и посветила фонариком внутрь.
Узкий луч света озарил белую папку альбомного формата и несколько файлов такого же размера. Я достала папку и прочитала неровно написанную фамилию «Кривоногова» и номер курса – третий. Открыла, вытащила увесистую кипу плотных листов. Каждый из них был очерчен узкой рамкой, на первом я увидела аккуратный рисунок – две колонны бордового цвета с белыми узорами, на бледно-желтом, немного грязноватом фоне – старорусские буквы, в центре – коричневые крылья и часть нимба неизвестного мне персонажа. Скорее всего, это изображение ангела или архангела, фрагмент иконы. Внизу аккуратно выведена подпись автора – той самой Кривоноговой, которой принадлежала папка, и название работы – «Фрагмент. Учебное задание». Остальные листы были оформлены подобным образом, различались лишь нанесенные изображения и названия рисунков. Я быстро проглядела все работы, потом закрыла папку. В файлах находились распечатки различных узоров – наверно, то, с чего выполнялись изображения. Аккуратно положив все обратно в пакет, я поставила его на место.
Не зная толком, что хочу найти, я проглядела все пакеты. Исследуемая мною полка отводилась для учащихся третьего курса, на второй, как я поняла по первой попавшейся папке, лежали задания второкурсников, а третью, по логике вещей, занимали пакеты первокурсников. Светланины работы хранились в самом дальнем конце, видимо, женщина специально положила их туда, дабы кто снова не испортил. На ее месте я бы унесла готовые задания домой – живет же она не в общежитии, ни за что не поверю, что в квартире Куприянова некуда положить небольшую папку с рисунками. А может, она и собиралась унести пакет, но, расстроенная и подавленная, напрочь забыла о своем намерении. Вторая гипотеза показалась мне более правдоподобной. Я вытащила со стеллажа пакет Светы.