– Отвечай! – завопил лейтенант Котлер. – Ты украл еду из холодильника?
– Нет, офицер. Он меня угостил. – Шмуэль покосился на Бруно. – Мы друзья, – добавил Шмуэль, в глазах его стояли слезы.
– Вы… кто? – Котлер с изумлением уставился на Бруно. Он словно не знал, как отнестись к этому заявлению. – Что значит «друзья»? Ты знаком с этим мальчиком, Бруно?
Бруно пошевелил губами, он пытался вспомнить, как произносится слово «да», но язык вышел из его повиновения. Бруно никогда не видел, чтобы человек был так напуган, как Шмуэль сейчас; ему хотелось защитить друга, но внезапно он осознал, что это не в его силах, потому что ему тоже жутко страшно.
– Ты с ним знаком? – грозно повторил Котлер. – Ты разговаривал с заключенными?
– Я… Он был здесь, когда я вошел, – выдавил Бруно. – Он мыл рюмки.
– Я не о том спрашиваю! Ты встречался с ним раньше? Разговаривал с ним? Почему он говорит, что вы друзья?
Если бы Бруно мог сбежать! Он всей душой ненавидел лейтенанта Котлера, но офицер надвигался на него, и перед глазами Бруно одна за другой вставали ужасные сцены: вот Котлер стреляет в собаку, а вот он набрасывается на Павла, когда тот пролил вино ему на брюки…
– Говори, Бруно! – орал Котлер, лицо его побагровело. – В третий раз я спрашивать не стану!
– Я в жизни с ним не разговаривал, – не своим голосом выпалил Бруно. – И никогда его раньше не видел. Я с ним не знаком.
Лейтенант кивнул: ответ его удовлетворил. Очень медленно он повернулся к Шмуэлю. Тот больше не плакал, лишь стоял, низко опустив голову, с таким видом, будто уговаривал свою душу покинуть это тощенькое тело, выскользнуть наружу, прокрасться к двери и взмыть высоко в небо, чтобы вместе с облаками улететь далеко-далеко.
– Возвращайся к работе, рюмки должны блестеть, – заговорил лейтенант очень тихим голосом, настолько тихим, что Бруно его с трудом расслышал. Гнев лейтенанта вроде бы миновал, на смену ему пришло что-то другое. Другое, но не противоположное; скорее нечто непонятное и жуткое. – А когда закончишь, я приду за тобой и отведу обратно в лагерь, где мы и побеседуем о том, как надо поступать с воришками. Ясно?
Шмуэль кивнул, взял чистую салфетку и принялся тереть рюмку. Бруно заметил, что пальцы у него дрожат, и догадался: Шмуэль боится, как бы не разбить стеклянную посудинку. Сердце у Бруно заныло, ему хотелось отвернуться, но взгляд словно приклеился к пальцам Шмуэля.
– Идем, большой человек. – Приблизившись к Бруно, лейтенант Котлер положил руку ему на плечо. Впрочем, в его жесте не было ни капли дружеского участия. – Отправляйся в гостиную, читай там свою книгу, пусть этот маленький… – он опять употребил то слово, которым назвал Павла, когда посылал его на поиски шины, – заканчивает свою работу.