1471 год — 28 июня, река Шелонь
Стояние под Руссой было обыденным и довольно скучным. Поставив лагерь и организовав охранение Ваня позволил своим людям отдохнуть и привести себя в порядок. Все-таки вон какое расстояние пришлось отмахать, а тут под боком и вода, и лес. Так что помылись-постирались в спокойном режиме. Даже гербовые узоры подновили, прокрасив по трафарету после стирки.
Княжич же все это время пытался разгадать замысел противника. Сжигание посадов в Руссе вряд ли было совпадением. Очень уж своевременно. Особенно в связи с тем, что отец по просьбе Вани не афишировал цель, которую ему надлежало разграбить. Дескать, чтобы народец не разбежался да ценности не растащил. Более того, даже стали говаривать о других местах — в стороне от Руссы.
Конечно, наш герой допускал, что данный инцидент мог быть чистой случайностью. Но в свете выявленной им сложной интриги — огульно отмахиваться от подозрений было бы глупостью высшей степени.
Отдохнув и приведя войско в порядок, Ваня решил двигаться дальше. Логика его была проста. Если заговорщики «слили» информацию новгородцам, то нужно идти туда, где его не ждут. А если нет, если все не так плохо, как ему кажется, то было бы неплохо добыть какой-нибудь славы воинской. Не после простоя же подле сгоревшего городка домой воротиться? Княжич прекрасно понимал, что назначение на самостоятельное командование войском в столь юном возрасте — жест высокого доверия . И его нужно оправдать. Для него самого, конечно, это все было глупостью, но местные думали в других парадигмах.
И вот — возле реки Шелони к северо-западу от Руссы войско княжича встретило неприятеля — новгородцев. Много неприятеля. Слишком много. Они стояли лагерем и явно кого-то ждали в полном спокойствии. То есть, все выглядело словно место общего сбора. Вон — несколько крупных стругов у берега с запасами продовольствия и фуража. И неделю, и две этому войску тут можно было спокойно провести.
Передовой дозор московского войска вышел из леса на дорогу и сразу же отступил. Но и этого хватило, чтобы в лагере новгородцев все переполошилось. Слишком бросались в глаза желтый лев на красном фоне, что красовался у них на тряпках и щитах. Его явно узнали . Когда же на опушку выехал сам княжич, его противники спешно седлали коней, одевали доспехи и самым лихорадочным образом готовились к бою.
— Иван Иванович, — тихо произнес Даниил Холмский. — Нужно уходить.
— Уходить?
— Да. Вон, гляди сколько их. Бросай этих пешцев и уходим с ратниками. Пока их резать будут — сможем оторваться.