Но его светлость не спешил возвращаться. Я сидела, ёрзая в кресле, как будто мне иголки впивались в одно место. Постепенно фрейлины перестали косить в мою сторону, сосредоточившись на небезызвестной графине де Фанжери, вместе со мной вчера проигравшей в карты. Обмахиваясь веером, её сиятельство, недавно вернувшаяся из путешествия по Иллании, взахлёб делилась с благодарными слушательницами последними веяниями тамошней придворной моды.
Фрейлины слушали её, раскрыв рты. Королева тоже заинтересовалась отчётом и по-прежнему в упор меня не замечала. Чем я и воспользовалась. Улучив момент, когда стражники, приставленные ко мне его вероломной светлостью, отвлеклись на подошедшую к ним напомаженную даму, я незаметно выскользнула из зала.
Разумом понимала, что если отправлюсь шпионить за мужем, сама себя перестану уважать. Но ноги уже несли меня по галерее — близняшке той, в которой я вчера сходила с ума от страсти в объятиях Стража.
А сегодня в них будет сходить с ума эта рыжеволосая тварь?
Ну уж нет. Я ей сейчас так схожу, что мало не покажется!
Охваченная гневом, мечтая о возмездии, я не шла, а летела по замку, мимо портретов, затемнённых сумерками, мимо белёсых мраморных бюстов, провожавших меня пустыми взглядами.
Не сразу в сознание, заполненное чувственными картинами, рождёнными ревностью, пробрался звук приближающихся шагов. Кто-то спешил за мною следом. Обернувшись, заметила выделяющуюся во мраке высокую грузную фигуру.
А в следующее мгновение до слуха донёсся знакомый бас.
— Маркиза! Опять сбегаете! — в два счёта нагнал меня де Париньяк. Двигался он на удивление быстро для того, кто за вечер приговорил не один бокал альфийского.
Очень крепкое вино. Мне достаточно нескольких глотков, чтобы распрощаться с реальностью. А граф ничего, вон как твёрдо стоит на ногах и даже бегает.
Перехвалила. Его сиятельство резко пошатнулся. Не сумев удержать равновесия, повалился на меня всей тяжестью своего грузного, пропахшего потом тела. И я снова оказалась прижата к стене. Но если вчера ощущение беспомощности приятно будоражило и от близости того, другого мужчины твердели, наливаясь желанием, соски и низ живота сладко ныл в предвкушении наслаждения, то сейчас ничего, кроме брезгливости и жажды поскорее отделаться от пьяного борова я не испытывала.
— Куда же так спешите, маркиза? — дохнули мне перегаром прямо в лицо. — Охотитесь на мужа? Но право, зачем же унижаться перед этим сухарём? Не лучше ли направить свой энтузиазм на куда более пылкого поклонника? Поверьте, я вас за это отблагодарю. Так отблагодарю, что потом на коленях передо мной ползать будете, моля о новой ласке.