Одиннадцать минут.
Я провела рукой по стеклянной глади и обратила внимание, что зеркало было испачкано той же краской, которой сделаны надписи на стене.
— Так, так, так, — лихорадочно соображая, я отошла от зеркала, пытаясь разглядеть за спиной код.
Горизонтальные полосы на зеркале соединились с вертикалями за стеной, и я подпрыгнула: вот оно!
Восемь. Шесть. Ноль. Три.
Трясущимися от волнения руками я начала крутить колесики. Температура в помещении не менялась, но я вся взмокла, ощущая жар. Дужка поддалась, я распахнула сейф и в первый момент ничего там не нашла. Красный свет делал тени гуще, в отчаянье я принялась шарить по полкам ладонью, не доверяя зрению. В углу пальцы зацепились за картонку, которую я тут же вытащила. Сердце отчаянно колотилось в груди, из отведенного времени оставалось шесть минут.
Белая плотная бумага, похожая на визитку, но размером с ладонь. На одной стороне пусто, на другой — очередные вертикальные линии. Едва заметив их, я издала стон отчаянья: ну сколько можно? Сев под выходом, я скрестила ноги и прислонилась затылком двери. Кровавый свет лампы бил по нервам, дыхание было тяжелым, словно после забега на длинную дистанцию. Я открыла глаза, в очередной раз, поднеся к лицу находку и прищурилась, сильно, еще сильнее. Когда изображение стало расплывчатым, я поняла, что палки складываются в слова, но разобрать их было почти невозможно. От напряжения глаза заболели и заслезились, но я решила не сдаваться, пока у меня в запасе будет хоть пара секунд.
Полосы напоминали картинку, которую можно увидеть через забор, когда часть изображения скрывает за собой частокол. И тут внутри что — то щелкнуло! Расческа! Я принялась вертеться на заднице, вспомнив, что бросила ее к дверям. Найдя, наконец, нужный предмет, я прислонила его к изображению и спустя секунду регулировки, паззл сложился.
— Три, два, один, — прочла я и хмыкнула. Весьма символично. За последнюю минуту я успела открыть тяжелую дверь, выскакивая в коридор так, точно за мной гнались адские псы. После темноты белый свет дневной лампы резал глаза. Пройдя по коридору, я толкнула очередную дверь и оказалась в комнате.
На кровати сидел он, спиной ко мне, лицом к окну. Как только я вошла в помещение, освещение выключилось.
Легкие сумраки высвечивали силуэт с собачьей головой.
— Успела, — не спросил, констатировал он.
Я прислонилась к стене справа от входа, все еще тяжело дыша после пройденных испытаний.
— Что теперь? — спустя долгие минуты безмолвия заговорила я. Стоять и ждать своей участи было страшно, но неведение тяготило куда сильнее, а в памяти еще был топорик, с которым Собачья Морда спускался вниз. Трудно было разобраться в эмоциях: я все еще боялась мужчины, делившего со мной комнату, но уже не так сильно верила, что он убьет меня. Хотя нет: я верила, что не позволю себя убить. Так было правильнее.