Когда с едой было покончено, я встала и громко крикнула:
— Эй, пес, как тебя там? Шарик, Бобик? Полкан? Спасибо за ужин.
Попялившись в темноту и, не дождавшись ответа, я забралась под одеяло и начала строить планы побега, с мыслями о котором быстро уснула.
Весь следующий день я маялась от безделья в одиночестве. Выстирала платье, убрала кровать, сходила еще раз в душ, съела завтрак, заботливо оставленный на тумбочке. Сидение в четырех стенах действовало угнетающе. Я думала о своей жизни, о мерзавце Сергее, о том, что очень мало времени провела с отцом, и еще меньше — с мамой, о том, как без меня справляется Игорь, и что будет с ним, если я… если меня тоже не станет.
Чтобы избавиться от мыслей, нужно было на что-то отвлечься, и, поскольку, других занятий не было, я села на пол и стала по одной вырывать пайетки от платья, параллельно вспоминая и зачитывая вслух дурацкие стишки, которыми мы обменивались с Игорем.
— «К нам недавно приходил некропедозоофил. Неожиданно для нас он устроил мастер — класс». «Йоулупукки, Йоулупукки, переставь нам с жопы руки». «Добрый дедушка Мороз, подари нам новый мозг».
Если бы кто-то слышал меня со стороны, то решил, что после стресса мне одна прямая дорога до дурки, да и я сама была близка к этой мысли. Поэтому, когда вечером появился Собачья Морда, я с порога набросилась на него с возмущенными упреками.
— Хочешь есть? — спросил он в ответ, приваливаясь к косяку, и только после этого заметил, что весь пол был усеян черными блестящими пластинками. — Что это? — Я мрачно взирала на похитителя исподлобья и думала, что лучше сказать.
— Йоулупукки приходил.
Маска, через которую невозможно было разглядеть лицо ее обладателя, таращилась прямо на меня своими глазами — бусинками.
— Чего уставился? Я на свободу хочу, меня бесит сидеть в четырех стенах и пялиться на снежные кучки за окном.
— К сожалению, другой пейзаж я предложить не могу.
— Как насчет варианта просто выпустить меня?
— И это тоже пока не могу.
Я вскочила на ноги, почти вплотную подходя к нему:
— Что значит — пока? То есть я тут — временно?
— Все мы тут, так или иначе, временно.
— Что тебе от меня нужно, если убийство не входит в твои планы? Секс? Не похоже. Деньги? Ты пытаешься кого-то шантажировать мной? Ну?!
Я еще сильнее приблизилась к нему, практически касаясь телом мужчины. Грудь ходила ходуном, руки сжаты в кулаки, будто я вот-вот брошусь в драку.
— Стася, — позвал меня он, да так, что сердце вдруг забилось еще быстрее. Забыв, что минуту назад я практически собиралась схватить его за грудки и трясти до тех пор, пока не узнаю что-нибудь о своей дальнейшей судьбе, я протянула руку и коснулась маски. Резиновая часть на ощупь была неприятной, ее обрамляла спутанная жесткая шерсть, точно у животного, месяцами жившего на улице.