— Слушаюсь!
— Турки зашевелились. Сейчас пойдут. Ударить в шашки!
— Слушаюсь, ваше превосходительство — в шашки.
Серый «Араб» понес Хоранова к балке, где стояла готовая к бою сотня осетинских всадников.
В этом районе бой вели батальоны Либавского пехотного полка. Они настолько привыкли к атакам турок, что действовали автоматически.
Скобелев следил за полем боя и, когда надо, высылал последние крохи «резерва» на подмогу.
На этот раз турки были отброшены только после штыкового контрудара. Но они невольно ввязались в рукопашную схватку потому, что задние цепи, не видя ничего впереди, напирали на передних, шли «навалом» — волна за волной. Все перемешалось.
В этот момент Хоранов вывел осетинскую сотню из укрытия. Либавцы отскочили назад, давая дорогу коннице. Часть сотни шла со стороны оврага, другая половина — от окопов.
Не услышал Скобелев протяжного «алла», боевой клич горцев «Тох! Тох!» и русское «ура» либавцев — все слилось в невероятный гул. Диким стадом бросились турки в город. Если бы Плевна стояла на ровном месте, от турецких таборов не осталось бы ничего. Но крутые скаты плевненской котловины ограничили кавалерийскую контратаку.
Одному взводу всадников, под командой Хоранова, удалось перехватить на левом фланге толпу бегущих аскеров. Осетины погнали их вдоль по фронту. В это же время урядник Гайтов повел десяток всадников перед самой линией брошенных противником окопов, пытаясь «столкнуть» турок на главную поляну, к Кришинской дороге. Это ему не удалось, аскеры рассыпались во все стороны, но не миновали удара Хорановского взвода.
Сеча длилась всего несколько минут, но все предполье редутов Скобелева было густо усеяно телами зарубленных аскеров.
— Хватит! — проговорил генерал. И горнист, стоящий на вершине наблюдательного пункта, заиграл «отбой». Это было как нельзя кстати — новая цепь турок подходила из города и могла в любой миг открыть губительный огонь по коннице.
С неохотой покидали осетинские всадники поле боя. Многие по-монгольски тащили на аркане пленных. Кое-кто еще гонялся за аскерами, пока злой окрик сотника Шанаева не заставил их вернуться к оврагу.
Хоранов привез в седле раненого турецкого офицера, сдал его ротмистру Есиеву и направился к генералу.
В этот день на участке главного скобелевского редута турки не решались больше на вылазку. Но их тяжелые батареи открыли шквальную стрельбу по кургану и оврагу — это была месть за дерзкий налет конницы. По приказу Левиса, Есиев перевел всадников в другое место, и гранаты турецких орудий рвались в пустом овраге.