А произошло то, что некоторые называют «новым средневековьем». Т. е. все повергнутые и отвергнутые астрологии, хиромантии и даже черные магии, а кроме них еще много вновь изобретенных или заимствованных откуда-нибудь с Дальнего Востока, вновь стали нагло претендовать на научный статус. О том, насколько нагло и насколько успешно, свидетельствует, например, статья «Академики протестуют против засилья лженауки в российской армии» четырех маститых академиков (включая нобелевского лауреата): Е. Б. Александрова, В. Л. Гинзбурга, Э. П. Круглякова и В. Е. Фортова на сайте www.inauka.ru и полемика по ней. Из этой полемики, достаточно представительной (около полутора тысяч комментариев), видно, что публика, состоящая преимущественно, если и не из ученых, то из людей достаточно близких к науке и с образованием не ниже высшего, поддерживает в основном «астрологов» (в прямом и расширительном смысле слова).
Ситуация на первый взгляд парадоксальная: неужели маститые академики в споре, касающемся науки, не могут доказать каким-то, пусть более-менее образованным, но все же не профессиональным ученым свою правоту? Но факт налицо – не могут. Не могут потому, что внутри самой высоколобой академической науки нет сегодня единогласия по вопросу, где кончается наука и начинается не наука. Я не имею в виду астрологию и хиромантию, тут маститые едины во мнении (и я с ними заодно). Но бродит сегодня по миру много фундаментальных теорий, претендующих на переворот в физике, в отношении к которым академическая наука не способна занять единую позицию. Есть среди них и широко известные, вроде теории струн и схлопывающихся измерений или теории торсионных полей, и относительно мало известные даже в среде профессионалов, вроде общей теории поля Баурова (которая, несмотря на ее малую известность, имеет впечатляющие экспериментальные подтверждения).
Тут можно было бы сказать, что ничего в этом необычного и порочащего академическую науку нет. Всегда были конкурирующие теории, а точнее, гипотезы, вроде волновой и корпускулярной теорий света, но, в конце концов, происходило либо признание одной из них, либо слияние их в новую, синтезирующую (в случае света – в квантовую). Это, действительно, нормальный путь науки, когда одна гипотеза объясняет одни факты, а другая – другие, и ученые, не отвергая вполне ни ту, ни другую, ищут разрешения этого противоречия. Но совсем не так было дело, когда отвергались на корню генетика и кибернетика и возводились в ранг науки «теории» академика Лысенко или долгие годы пребывали под запретом исследования гравитационных колебаний и их воздействия на различные процессы на Земле, проводимые профессором Шнолем и его учениками и многое другое. Это делалось не посредством научного обоснования, а властным решением руководства Академии Наук, за которым иногда стояло руководство страны, а иногда это была собственная инициатива дорвавшихся до научной власти.