Угу. Может, я лучше розовой пыльцы обкурюсь? Я тогда тоже буду совершать. Дела. Добрые. Не задумываясь.
Что я прошлый раз-то совершила? Папа, кажется, упоминал наркологическое отделение, которое потом перекочевало в Кащенко…
— Мам, а если он не захочет за мной ухаживать?
Мама смеётся.
— Виола! Ну что ты, как это — не захочет? Любой захочет…
Да, я помню, как они за мной, как за Рапунцель теперь, неслись до школьного мужского общежития. И по школе тоже…
— Мам, это же чары. Это не настоящее.
— Глупости, Виола. Глупости. И любой здесь будет рад тебе услужить отнюдь не из-за чар. Они знают, как себя вести, не переживай. Я лично отобрала тебе десять милых красивых мальчиков, они тебе понравятся…
На этом месте мне становится нехорошо.
— А если они мне не понравятся? Или я им?
— Ты — им? Невозможно. Они — тебе? Заменим другими.
Я уже представляю, как мама перебирает всех парней в округе, и ни один из них не может меня вынести. Потом парни кончаются, бабушка делает свою обычную мину и говорит…
— Виола, дорогая, не думай о плохом. Я не знаю, что за отношения были у тебя с тем демонологом, но нормальные юноши только рады за тобой ухаживать. Уж поверь мне.
— Что ж ты тогда сбежала от них, когда была на моём месте? — не выдерживаю я.
Мама усмехается.
— Потому что была юной и глупой. Потому что мне никто не нравился, и я думала, что там, где я привыкла жить — во внешнем мире… Или даже в другом… Мужчины лучше. Виола, пользуйся ими — вот тебе мой совет. Роди дочь — когда придёт время. Дай им сделать тебя счастливой. И всё. Не позволяй себе влюбляться — фея не должна любить самозабвенно кого-то одного. Иначе другим её любви не достанется…
Я привычно пропускаю лекцию мимо ушей и с ужасом представляю, что мне делать с этими десятью «милыми мальчиками»?
— Не бойся, Виола, они не станут навязываться, — говорит мама. — Идём, тебе лучше отдохнуть.
Не станут навязываться? Ну да. Не знаю, как отличить выбранного мне мальчика от обычного слуги, но… Я же говорила, во дворце невозможно остаться одной. Стоит только маме отвести меня в мою «беседку», как тут же просто роем появляется толпа юношей — я их даже рассмотреть не успеваю — готовых сделать со мной всё, что угодно, лишь бы я улыбалась.
Меня пугает такое количество народа в моей зоне комфорта. Пугает и злит. Попытки им нагрубить проваливаются: им плевать. Кажется, если я решу снова разбить стул, они и не заметят.
Тогда я прошу найти мою подругу — Рапунцель появляется и… Спасает меня, как принц на сияющем белом скакуне. Она тут же переключает внимание всех на себя, по крайней мере, на какое-то время. А я успеваю сбежать.