— Нет, госпожа, — успокаивает горгулья и поднимается в воздух, а я, распластавшись на её спине, чувствую себя пришпиленной бабочкой. Только бы не упасть!
Внизу проносится стена, по которой бродят какие-то тени, на поверку оказывающиеся троллями. Наверное, стража. А ещё Дамиан всё никак не разберётся со своей горгульей у ворот.
— А этому юноше внизу тоже нужно доказать, что он злодей?
— Да, госпожа. Только пока он ведёт себя как настоящий герой, а героям не место в замке зла.
— Да, это я уже поняла. Он рассказал, как он требует кровь и девственниц у своих сокамерников, простите, соседей по общежитию?
Горгулья принимается парить над шпилями башен — ветер противно свистит у меня в ушах и пытается содрать с каменной спины, но я «пришпиливаюсь» крепче.
— Госпожа, это детские игры для настоящего злодея. Он не убил ни одного человека и не разрушил ничьё счастье — как вы, например. Я прошу прощения, что сразу не признала вас, тёмная госпожа.
— А-а-а… Ага.
Полёт, наконец, заканчивается, когда горгулья, зацепившись когтями за балкончик — слишком узкий для того, чтобы она могла на него спокойно приземлиться — вытягивает крыло на манер моста.
— Прошу вас, госпожа.
— Ага. Спасибо. — Я вдыхаю — для смелости — и шагаю к окну. Створки распахиваются мне навстречу, как двери, и минуту спустя (пока я перешагиваю через воткнутые лезвием вверх на подоконнике ножи), оказываюсь в мрачной готичной комнате: каменные стены, громадные зеркала, еле-еле горящий камин, дымящиеся свечи и змеи, свисающие гирляндами с потолка.
Но хуже всего те, кто поворачивается мне навстречу: по крайней мере, трое из них… э-э-э… трупы. Женские. Одна в бинтах на манер мумии, другая голая (и от её живота, кишащего не то червями, не то чем похуже, мне становится плохо), а третья напоминает мёртвую невесту. Собственно, они все здесь в платьях, праздничных, бальных платьях, декоративно заляпанных кровью. И украшенных… м-м-м… пальцами?
— Нравится? — улыбается прелестница с голубой кожей, поигрывая своим пояском. Там ещё и руки болтаются. Кошмар какой! — Это всё принцы. Последняя мода, слыхала?
— Раньше мы их просто убивали, — добавляет «невеста». — Это было совершенно непрактично. А ведь убитый принц — это не только труп и уважение, это ещё и десять пальцев…
— Можно и с ног срезать, — добавляет дама у зеркала, лаская одну из сотен своих змей. Горгона?
— Фу, на ногах они некрасивые!
— Я прошу прощения, — перебиваю я. — Может быть, кто-нибудь из вас знает, кто наложил проклятье на принца Ниммерии? Я очень хочу поговорить с этим злодеем.