В комнате наступает тишина. Только змеи шипят.
Потом из гроба у двери поднимается что-то вроде зачахшей спящей красавицы (красавицей она была до того, как умерла и зачахла) и с присвистом интересуется:
— А тебе с-с-зачем?
— Потому что принц заснул? — неуверенно отвечаю я. Под взглядом всех этих мертвячек мне становится очень неуютно. И это ещё слабо сказано: я вдруг понимаю, что залезла к злодеям, которые с феями вроде меня ни в одной сказке не церемонились.
— И что тебе с заснувшего принца?
— А… М-м-м… — Против воли я смотрю на эти пальцы на поясе… Боже, что я здесь делаю?!
Хоть одна здравая мысль за весь вечер.
— Ну так… он заснул. А я хочу сама его убить. А, во-первых, его гроб не открывается, и, во-вторых, как я его убью, если он уже спит мёртвым сном?
Напряжение тут же рассеивается.
— Принца не поделили? — улыбается мне «невеста». — Бывает. Найди его отца, он в зале, как обычно.
— Отца?
— Да, ты его сразу узнаешь, — усмехается та, что со змеями. — Между прочим, — это уже мне вслед, пока я иду к двери (перешагивая через змей и упавшие с чьего-то пояса пальцы). — Как тебя зовут? Что-то я тебя раньше, девочка, не встречала.
— Виола.
— Как-то очень она похожа на фею, — слышу я за спиной, берясь за ручку двери.
— Да нет, это только внешнее, ты же видишь.
— А не та ли это Виола, о которой было предсказание?..
Но я уже перешагиваю через порог, и дверь за мной закрывается.
Я оказываюсь в коридоре, освещаемом только факелами, вставленными в пасти каменных монстров. И куда теперь?
Куда глаза глядят, полагаю. Глаза горгулий, в чьих пастях вздрагивает пламя факелов. А они все глядят сначала на меня, а потом налево — туда и иду.
И очень скоро оказываюсь в громадном круглом зале, ярко освещённом, полном зеркал и танцующих пар. Почти обычный для этого мира бал, только на лицах многих из танцующих что кавалеров, что дам — ужас. Как будто они спят и никак не могут проснуться. А у их партнёров сверкают алым глаза, серебристым — клыки и чёрным — рога.
«А чего ты хотела от злодейского бала?» — стучится мысль, и тут же вся оторопь пропадает. Действительно, странно было бы ждать здесь веселья и флирта.
— Помоги! — шепчет красавица в белом, цепляющегося за своего рогатого кавалера. Но танец увлекает её дальше, и я отворачиваюсь.
— Фея? — рычит кто-то за моей спиной, но и его кружит этот колдовской танец.
— Помоги! — просит меня другая девушка, почти девочка, украшенная белыми розами.
Я отшатываюсь, но поздно — зал уже наполняется стонами, умоляющими о помощи, и недовольными возгласами: «Кто пустил фею на бал?»