Из дневника герцогини Роксборо
«Вчера вечером после обеда между лордом Кирком и мисс Балфур что-то произошло. Что именно, я не знаю, поскольку никто из них ни в чем не признается, и это досадно, если не сказать больше. Я чувствую себя обойденной, поскольку они мне не доверяют.
Однако не только я заметила перемену в их отношениях. Шарлотта, хотя и ушедшая с головой в прочтение очередного романа этой жуткой Марии Клери (которой, кажется, больше нечем заняться, кроме как сочинять роман за романом, чем она меня в один прекрасный день доведет до истерики), тоже обратила внимание на то, что Кирк и мисс Балфур смотрят друг на друга как-то иначе.
Мне это представляется весьма многообещающим.
И как же я хочу, чтобы кто-то из них со мной об этом поговорил!»
Едва коснувшись губ Далии, Кирк понял, что пропал. Ее тело отозвалось на его объятия с такой готовностью, будто давно ждало их, а ее губы нежно и податливо раскрылись ему навстречу. Боже, он тотчас же ощутил спелую сладость ее губ и полноту уступчивой плоти, готовой сию же минуту ему отдаться. Его естество мгновенно восстало, и он со стоном прижал ее к себе.
Она поднялась на цыпочки, обхватила его за шею, и — к немалому его удивлению — впилась губами в его губы, повиснув на нем. В этот момент Кирк вздрогнул от пронзившей колено и губу боли. Вскрикнув, он высвободился и инстинктивно прижал одну ладонь к колену, другую к нижней губе. Проклятье! Хромая, Кирк с трудом отошел от Далии.
Ее лицо горело, глаза округлились.
Отняв ладонь от рта, Кирк заметил на пальцах кровь.
— Что, черт возьми, это такое? — изумленно воскликнул он.
Далия, чтобы не разрыдаться, судорожно хватала ртом воздух. Она чувствовала, как под прижатыми к груди ладонями бешено колотится сердце.
— Я… я… — Она не знала, что сказать.
Из нижней губы лорда Кирка сочилась кровь, и он хромал, а стоило ему опереться на больную ногу, как он сморщился от боли.
«Боже, я же чуть его не убила!»
— У вас из губы… кровь идет, — запинаясь, произнесла Далия.
— Ну да, идет, — огрызнулся он. — Вы же зубами впились в мой рот, как изголодавшийся пилигрим в сахарный пирог. Черт, и где вы только научились так целоваться?
— Простите меня. Я не хотела причинить вам боль. — Далия почувствовала, что краснеет. Тысячи раз представляя себе в мечтах свой первый поцелуй, она никогда не думала, что невольно причинит кому-то боль. Сражаясь с подступавшими слезами, она выдавила: — Не понимаю, как это произошло. Я просто… ответила.
Он осторожно ощупал свой рот.
— Вы же губу мне прокусили. Да и с коленом обошлись не слишком учтиво. Боже, что это на вас нашло?