Через полчаса по просьбе Наташи сделали короткую остановку.
— Натаха, ну погоди, что ты, я же… — уговаривал ее Алик.
— Слезай, а то сейчас…
— Постой!
— Хал-ага! — позвала Наташа.
— Зачем ты, я же сам… Старик остановил караван.
— Дедушка, Алик хочет пересесть. Алик пересел.
Караванбаши одобрительно кивнул, и тронулись.
Под вечер Аман и Клыч разгружали тюки, Хал-ага стреножил верблюдов, Логинов готовил ужин, Алик пошел за дровами.
Наташа появилась в немыслимом балахоне.
— Ну, как я? — покрутилась.
— Хорошо, — восхитился Логинов. Наташа пошла показаться Аману и Клычу.
— Очень вам идет, — сказал Клыч.
У Хал-аги потеплели глаза, зацокал языком.
— Спасибо! Пойду искать свою траву. Старик кивнул.
Издали Наташа походила на большую яркую бабочку над выцветшей травой. Рядом появился Алик, прямо черный жук. Стали вдруг горячо объясняться. Алик хватал ее за руку. Наташа пошла в сторону каравана. Алик догнал ее и еще раз потянул назад. Логинова передернуло. Кровь ударила Клычу в голову.
— От, бес блудливый! — возмутился старик.
— Негодяй! — Аман не находил себе места. Наташа быстро пошла в сторону каравана. Алик догнал ее и грубо потянул за руку.
Клыч пошел навстречу к ним, поравнявшись с Аликом, сказал ему что-то. «Пошел ты!» — Алик махнул рукой. Клыч кивнул в сторону бархана, сам пошел впереди. Алик последовал за ним. Они скрылись.
Все напряженно ждали.
Через какое-то время показался Клыч, подошел к своему верблюду и молча стал навьючивать его. Наташа посмотрела на него добрым благодарным взглядом:
— Больно? — потрогала его нос.
— Нет, — покачал юноша головой.
Пришел Алик, он шатался, был до крови избит.
— Ну, что вы все уставились на меня, что? Думаете, я не понимаю, за что вы меня ненавидите? Никто бы из вас не отказался от Наташи! Просто она вам не по зубам! За это меня ненавидите! Даже ты, старик! Зубов нет, а неравнодушен к ней. И ты! Притворяешься святошей, а сам… Думаете, мне стыдно? Вы же не любите тех, кто «высовывается». Потому что завидуете! А кто высовывается? Сильный! Кто живет? Я живу! Я — сильный! Толпа паршивая! Все хотите мерить на свой аршин! Рассуждают о свободе! Словоблуды! А кто свободен? Сильный! О нравственности рассуждали! Она вам нужна, толпе! Вам же надо защищать и оправдать свое рабство! Кулаками работать — мастаки! А сами запутались в словах. Я хочу и беру. Не притворяюсь, как вы! Я сильнее вас! Я лучше вас! Я естественно живу! — Алик ударил себя в грудь.
Постелился подальше от всех. Логинов писал в дневнике. Наташа и Аман гуляли. Хал-ага держал пиалу с давно остывшим чаем. Клыч дочитывал последнюю страницу книжки. Закрыв ее, вернул Логинову.