– Где они? – спросила я, зябко кутаясь в плащ, который я поначалу приняла за шкуру.
– Эти, в отличие от монахинь, оказались более понятливыми. Ушли, – буднично ответил брюнет.
– Просто услышали твое имя – и ушли? - не поверила я.
– Наши имена. И твою клятву.
– При чем здесь имена, клятва и…
– И давай, поторопись. Мне ещё нужно найти того, кто сегодня обвенчает нас.
Я поджала одну ногу. За столь короткое время обе они успели замерзнуть, и я почти не чувствовала ступней. Эйфория от осознания того, что я снова могу ходить, постепенно спадала. Я огляделась. Стылая голая земля, кое-где прикрытая первой снежной крупой, нагие деревья, свинцовое небо – все указывало на ту пору осени, когда люди уже начинают мечтать о зиме.
В голове роилась тысяча вопросов, но я задала главный:
– Как только мы поженимся, ты убьешь меня?
Я смотрела темному прямо в глаза. Твердо, уверенно, готовясь услышать «да».
Брюнет криво усмехнулся:
– Нет. Пока не предстану с тобой пред взорами Владыки и твоего императора – это для меня непозволительная роскошь.
Что ж, хоть какая-то передышка. Надеюсь только, что аудиенция с местными монархами состоится не через пять минут после свадьбы.
– И не вздумай второй раз потерять сознание. Это уже не пoможет. Мы не обвенчались лишь потому, что женщина не в силах сочетать узами брака, будь она хоть трижды пресветлой. Тут монахиня не солгала.
– То есть спрашивать моего согласия совсем не обязательно? Достаточно наличия тела?
Ответом мне послужил убийственный взгляд, но потом брюнет все же расщедрился на пояснение:
– Живого тела. На мертвом брачный браслет не застегнётся.
– Аааа… – начала было я.
– Слушай, - перебил «жених», - откуда ты такая разговорчивая взялась?
– Тебе и правда интересно? – я изогнула бровь.
– Нет, – процедил брюнет. – Это был риторический вопрос. А теперь пошли.
На пороге храма возник тот самый юноша, что держал кинжал у шеи монахини.
– Мессир? - он выглядел слегка озадаченным.
– Ойс, возвращайся в Лононер. Твоя помощь больше не понадобится. А мне придётся немного задержаться.
Парень коротко кивнул и исчез за дверью храма.
Темный схватил меня за pуку и, развернувшись, потащил за собой, правда, недалеко. Буквально через пару шагов я вскрикнула от боли: осколок впился в ступню, которая казалось бы, ничего не ощущала. Ан нет, когда кожу рассекла острая грань, я убедилась, что все в этом мире относительно. В том числе и степень обморожения.
Видя, что я заскакала на одной ноге, брюнет процедил: «Да чтоб тебя» – и уже собрался подхватить на руки, как я заорала: