Зря он это сказал, ох зря. Секунды не прошло, как его выбило из седла. А у Бекки теперь была лошадь. Сильная и быстрая – сам ведь выбирал.
– Вернул, да? – Доктор Эммет подъехал на каурой мохноножке, едва Тэйт поднялся с земли и отряхнулся. – Вернул, нашел! Спаситель недоделанный!
– Знаете что, док? – пропыхтел Тэйт, приближаясь к гарцующей на месте лошадке. – Знаете… – Схватил свесившегося в седле старика и стащил на дорогу. Не давая опомниться, занял его место. – Идите вы… домой! А то я вашу семейку до утра не соберу!
Не слушая возмущенных воплей, пустил лошадку в галоп.
Куда ехать? За Беккой, конечно. Девчонка была довольно убедительна, говоря, что отыщет мать где угодно. А Тэйт в свою очередь всегда отличался практичностью и имел в запасе пару секретов, чтобы не потерять свою лошадь.
Отрубить голову…
Это Пэт помнила: кому-то нужно отрубить голову.
Разлепила тяжелые веки и вздрогнула, увидев эту голову прямо перед собой. Потеки крови на дереве. Вывалившийся темный язык. Остекленевший взгляд. В центре помутневшего зрачка сидела большая зеленая муха…
Отрубленная голова. Баранья. Но Пэт все равно вскрикнула бы от неожиданности, если бы кто-то предусмотрительно не заткнул ей рот.
Кто?
Видимо, тот же, кто растянул ее на жесткой лавке.
Ноги, не касаясь пола, свисали по обе стороны скамьи, связанные между собой под толстой доской. Руки скручены над головой, а врезавшаяся в запястья веревка соединена с той, что спутала голени. Попытаешься потянуть на себя, и чувствуешь, как тянет вверх ноги, норовя вывернуть суставы.
Пэт смогла лишь голову приподнять, чтобы увидеть, что от ремня, а с ним и от револьверов, ее избавили, а рубаха выпростана из штанов.
Обыскивали?
Подергавшись еще немного, как приколотая к картонке бабочка, Патрисия бессильно закрыла глаза.
«Спокойно! – приказала себе. – Если не убили сразу, есть шанс из этого выпутаться…»
Знать бы только из чего – из этого.
Последнее, что она помнила, – налетевших на них с Тэйтом людей. Трое всадников, лица скрыты под платками. Тэйта сбили с ног здоровенной дубиной, ее схватили за волосы… Она закричала, и соскочивший с лошади человек зажал ей рот мокрой вонючей тряпкой…
Пэт до сих пор чувствовала этот запашок, чем-то напоминавший аромат трав, которые Эгери подбрасывал в костер, но резче и приторнее. Кажется, местные коновалы использовали варево с похожим запахом, чтобы усмирять больных животных. Давным-давно она видела, как лошади ставили скобы на треснувшее копыто. Та стояла полусонная, одурманенная. Казалось, вот-вот свалится с ног.