Четыре четверти пути [Сборник] (Высоцкий) - страница 170

Безотчетной отчаянной прыти,
Что, гарцуя на сером коне, командир
Удивленно сказал: «Пропустите!»
Он, растрогавшись, поднял коня на дыбы —
Аж нога ускользнула из стремя.
Я пожал ему ногу, как руку судьбы, —
Ах, живем мы в прекрасное время!
Серый конь мне прощально хвостом помахал.
Я пошел — предо мной расступились;
Ну а мой командир — на концерт поскакал
Музыканта с фамилией Гилельс.
Я свободное место легко разыскал
После вялой незлой перебранки, —
Всё не сгонят — не то что, когда посещал
Пресловутый театр на Таганке.
Тесно здесь, но тепло — вряд ли я простужусь.
Здесь единство рядов — в полной мере!
Вот уже я за термосом чьим-то тянусь —
В нем напиток «кровавая Мэри».
Вот сплоченность-то где, вот уж где коллектив,
Вот отдача где и напряженье!
Все болеют за нас — никого супротив, —
Монолит — без симптомов броженья!
Меня можно спокойно от дел отстранить —
Робок я перед сильными, каюсь, —
Но нельзя меня силою остановить,
Если я на футбол прорываюсь!

1971

На Филиппинах — бархатный сезон…

На Филиппинах — бархатный сезон,
Поклонники ушли на джонках в море.
Очухался маленько чемпион,
Про все, что надо, высказался он —
И укатил с почетом в санаторий.

1979

Владимир НОВИКОВ

Тренировка духа

Что такое жизнь? Что такое человек? Правильно ли мы все живем, а если неправильно, то как надо жить?

Этими вечными и злободневными, простыми и сложными вопросами рождены песни Владимира Высоцкого. И, взятые вместе, его песни могут дать каждому, кто им внимает, ясный и убедительный ответ. Он никогда не лежит на поверхности, не формулируется декларативно. Высоцкий заставляет нас нырять в смысловую глубину своих сюжетов, многократно проходить песенную дистанцию с весьма неожиданными изгибами и поворотами, вступать со своими персонажами в напряженное взаимодействие, в борьбу. Многие песни Высоцкого на первый взгляд кажутся легковесными, а на самом деле таят большую смысловую тяжесть. Противниками и ниспровергателями поэта — и при жизни его, и после смерти — становились главным образом те, кто не захотел или не смог этот смысловой вес взять. Они сердились и сердятся на песни, на их автора, хотя, быть может, им стоило в первую очередь рассердиться на самих себя, и не без пользы. Но и тем из нас, кто прочно привязан к песенному миру Высоцкого, не надо обольщаться и считать, что мы все уже поняли. Духовным единомышленником поэта нельзя сделаться раз и навсегда. Давайте честно себе признаемся: для каждого из нас в наследии Высоцкого есть предельно близкие, предельно понятные песни, а есть как бы закрытые, к которым не знаешь как и подступиться.