— Ну, вот, ну, вот… Как хорошо, что я к тебе собралась. Ведь мы тут абсолютно свободны. Мы можем делать все, что хотим. Мы многое придумаем.
Ее фантазия разыгрывалась. И вскоре уже мы ходили с ней по лавкам и покупали мужской костюм и все принадлежности его для меня и для Изы. Я согласился молчаливо исполнить все ее фантазии, зная, что до полного пресыщения всеми этими еще неиспытанными ощущениями, она не отстанет от меня. Мы вернулись в номер, нагруженные покупками, и сбросили весь этот ворох вещей на столы и диваны.
Иза сейчас же начала сладострастно возиться во всей этой груде вещей. Все детали мужского костюма заинтересовали ее и заставили с живейшим любопытством вертеть запонки, воротнички, манишки, жилет, брюки…
— Вы, мужчины, не понимаете, как все это может быть нарядно, красиво и сколько во всем этом радости жизни. Только мы, женщины, можем сочетать радость жизни с костюмом и тряпками. Оттого мы так любим тряпки. Смотри…
Она порывисто стала сбрасывать с себя свои юбки и кофты.
— Начинается новая эра моей жизни. Я становлюсь мужчиной. Но прежде я освобождаюсь от всего. Ну, милый, помоги…
И я должен был снять последовательно все, что на ней было, касаясь своими легкими нервными пальцами ее тела, освобождая его от одежд и снова ощущая эту упругую тугую кожу, волнистость и дрожь ее членов. Она нарочно длила этот процесс, вызывая во мне знакомые ощущения, от которых я впадал в длительное упрямое безумие, создаваемое медленными скользкими прикосновениями. Но вот наконец она стояла совсем голая.
На спинках стульев лежало приготовленное для нее щегольское мужское белье, синее шелковое белье, в которое Иза стала неторопливо одеваться. К ее черным смоляным волосам и блестящим глазам шла эта синяя ткань, плотно обтягивавшая ее упругие члены. Ее шаг стал более эластичен и что-то ритмичное появилось в походке. Ее сухие стриженые волосы, черными струями облекавшие лоб и щеки, делали ее теперь похожей на юношу прерафаэлитского рисунка с женственными бедрами.
Затем начались медленные любовные приготовления к завершению этого своеобразного костюмного обряда. Каждая деталь, каждая мелочь была внимательно и абсолютно обдумана. Запонки, галстуки — все было выбрано изящного рисунка и несколько задорного бойкого вида. Когда после всех этих приготовлений, уйдя за ширму, где на вешалке висел жакет, Иза появилась вскоре оттуда, вертя в руках палку и мягкую черную шляпу с большими полями, распространяя сильный запах духов, — передо мной стоял изящный молодой человек, в ярких черных глазах которого сияло неудержимое любопытство, жажда и страстность к жизни.