Бакбук смотрел на нее с обожанием, любовью и вожделением, но не говорил ни слова.
– Ты что, с ума сошел? – шепнула служанка. – Не видишь – моя хозяйка влюблена в тебя без памяти? Потерпи, счастье близко, она готова тебе отдаться, а борода твоя через два дня вырастет. Ляг сюда и не думай ни о чем, кроме блаженных часов, которые ждут тебя с моей хозяйкой.
И доверчивый Бакбук, ничуть не сомневаясь в ее словах и положившись на Аллаха, позволил ей сбрить ему бороду острым лезвием. Почувствовав, как девушка мажет чем-то его лицо, он спросил:
– Что ты делаешь?
– Мажу мазью, чтобы борода быстрее отросла, – ответила она.
Она отвела его за руку к хозяйке, а та, увидев его раскрашенное лицо, залилась смехом.
– Я в восторге! – воскликнула она. – Ты такой красивый, настоящий принц. Ты завоевал мое сердце и всю меня своим терпением и мягким характером. А теперь, возлюбленный, потанцуй, чтобы разжечь во мне пылкую страсть. Когда такой красавец, как ты, качает бедрами и извивается в танце, это воспламеняет меня, как ничто другое.
Впервые в жизни Бакбук был горд собой. Он принялся плясать, да так неладно и нескладно, что хозяйка покатилась со смеху. Она стала швырять в него подушками, и служанки не отставали, бросаясь лимонами и апельсинами. Когда он уворачивался, хозяйка говорила: «Что ж ты перестал плясать?» Наконец он согнулся под ударами, как обезьяна, у которой прихватило живот. Тут хозяйка стала раздеваться, но Бакбук был слишком смущен и ошарашен, чтобы что-либо предпринять. Служанка шепнула ему на ухо:
– Моя хозяйка обезумела от страсти, дождись, когда она разденется до исподнего, и тогда скинь одежду и беги за ней!
Раздевшись, хозяйка крикнула:
– А ну-ка, догони меня!
Бакбук сбросил одежду в один миг, словно она занялась пламенем, и тогда хозяйка крикнула ему:
– Ты правда меня хочешь?
– Да, да, да! – отвечал Бакбук.
– Тогда попробуй поймай! – отвечала она.
И она стала бегать из комнаты в комнату, а Бакбук гонялся за ней, запыхавшийся и возбужденный, а служанки его подзадоривали: «Ну давай, еще немножко, сейчас догонишь!»
Он бегал из комнаты в комнату, как бешеный пес, обливаясь потом, а его зебб торчал твердый, как сучок. Вдруг Бакбук оказался в темноте и почувствовал, что бежит по голым доскам, но ничто больше не могло его остановить, так он хотел эту женщину. Вдруг пол под ним провалился, и оказался на кожевенном рынке. Когда торговцы увидели его, нагого, с поднявшимся зеббом, без бороды и усов, с красными кустистыми бровями и лицом алым, как зад бабуина, они, хохоча, принялись стегать его кожаными плетками, пока бедняга не лишился чувств. Затем они посадили его на осла и торжественно провезли через весь рынок к начальнику стражи, который спросил: «Что это такое и откуда взялось?»