Царские советники заподозрили неладное, и по дворцу пошел слух о том, что царь влюбился в молодого купца из далеких краев.
– Ах, бедная царица Хайят, она столь невинна, что даже не догадывается о том, что творится у нее прямо под носом, – шептались они.
На самом деле Хайят была в соседней комнате. Когда Нур ад-Дина привели в царские покои, он поклонился и поцеловал землю перед Зумурруд, а она сказала:
– Отведай цыпленка и выпей вина, а когда насытишься, сядь рядом со мной.
– Слушаю и повинуюсь, – ответил он.
Наевшись досыта, он подошел к дивану и не садился, пока Зумурруд не приказала ему растереть ей ноги. Он повиновался, удивляясь тому, какие нежные у нее подошвы, нежнее шелка.
– Теперь выше, – попросила она, и он стал растирать ей икры, думая про себя: «Неужели в этих краях цари выщипывают волосы на ногах? Кожа у царя мягче бархата».
– Выше, выше, – приказала она ему.
Но Нур ад-Дин ответил:
– Прости меня, о повелитель, я не могу подняться выше твоих колен.
– Если не послушаешься меня, несчастный, эта ночь будет для тебя последней. Но если ты сделаешь, о чем прошу, то я назначу тебя одним из своих эмиров.
– О чем же ты меня просишь, о великий царь? – спросил Нур ад-Дин.
– Сними шальвары и ложись лицом вниз.
– Позволь мне, о великий царь, уйти из твоего дворца живым и невредимым, ибо того, о чем ты просишь, я никогда не делал и никогда не сделаю. Если ты меня принудишь, Аллах будет моим свидетелем, и ты ответишь за это в Судный день.
– Снимай шальвары и ложись лицом вниз, а не то прикажу отрубить тебе голову.
Снимая шальвары, Нур ад-Дин вздыхал и плакал. Он лег лицом вниз, а Зумурруд села ему на спину. Он почувствовал ее тело, нежное и мягкое, как крылья бабочки.
Но она не двигалась, и Нур ад-Дин подумал про себя: «Хвала Аллаху, царю отказала мужская сила».
Но радость его длилась недолго. Зумурруд сказала:
– Нур ад-Дин, я не поднимусь, пока ты меня не приласкаешь. Ну же, погладь его, чтобы он встал, а если откажешься, я тебя убью.
Она выгнула спину, и Нур ад-Дин положил руку на ее женские части.
«Что за чудо! – подумал он. – На ощупь царь точь-в-точь как женщина!»
И Нур ад-Дин неожиданно для себя разгорелся страстью, и, когда Зумурруд увидела, что его зебб налился силой так же, как в прежние дни, рассмеялась.
– О хозяин мой, Нур ад-Дин, неужели ты не узнал меня? – спросила она.
– Но кто ты, о царь?
– Я Зумурруд, твоя невольница!
Он заключил ее в объятья и осыпал поцелуями, а затем они возлегли вместе, и страсть их, подогретая любовью и тоской, излилась, словно вулкан, превратившись в желание и блаженство, и они предались любви, забыв обо всем, и так громки были их крики наслаждения, что все евнухи их услышали, поспешили к двери и стали по очереди подглядывать в замочную скважину.