Та отвечала:
– Погладь свою голову и ступай.
Но третий дервиш сказал:
– Ради Аллаха милосердного, о прекрасная хозяйка дома, позволь мне остаться и выслушать, что расскажут эти купцы.
– Можешь остаться, – разрешила она.
Минуты шли, но ни один из трех купцов не вышел на середину зала – они продолжали шептаться между собой. Лишь когда хозяйка нетерпеливо прокашлялась, один из них выступил вперед.
С волнением слушал я дервишей, из уст которых, словно река, текли искренние рассказы об их жизни, и решил признаться вам и открыть свое подлинное имя.
Никогда я не был купцом и не жил в Мосуле, как сказал почтенной госпоже, которая открыла нам троим дверь и пригласила быть гостями в этом доме. Ровно девять дней назад мы вышли в город переодетыми, чтобы мой господин мог своими глазами увидеть, благополучны ли его подданные, и самолично выслушать жалобы тех, с кем поступили несправедливо. Мы встретили старика, у которого в руке была рыболовная сеть, а на голове корзина, и услышали его горестные вздохи.
Мой господин спросил его:
– Что случилось, старый человек?
– Я рыбак, господин, и с трудом влачу постылую жизнь. Я пытал счастье с самого полудня, но в сеть мою попадалась лишь вода. Ради Аллаха, господин, скажите, что мне сделать, чтобы накормить семью? Каждый вечер, возвращаясь домой, я вижу голодные рты.
Услышав это, мой господин сказал рыбаку:
– Иди с нами на реку и попытай счастья еще раз. За любой улов я дам тебе сотню динаров, даже если тебе попадутся одни мальки.
Возблагодарив судьбу, старый рыбак пошел с нами к Тигру и закинул сеть в воду. Когда он потянул за веревки и вытащил сеть, мы увидели в ней тяжелую корзину из пальмовых листьев, накрытую ковром и зашитую красной шерстяной нитью. К нашему ужасу, в корзине мы нашли убитую женщину, разрубленную на мелкие части.
Услышав эти слова, все стали перешептываться между собой, поняв, что к чему. Только носильщик молчал, совершенно ошеломленный. Третий дервиш горестно протянул руки к двум своим товарищам. А купец между тем продолжал.
– Когда мой господин увидел ее лицо, которое было прекрасно, как полная луна, его охватила глубокая печаль. Так горевал он о ее судьбе, что слезы покатились у него по щекам. Он с гневом сказал мне: «Как такое возможно, чтобы наших подданных убивали в Багдаде и бросали в реку пред самыми нашими глазами? Повелеваю тебе найти ее убийцу! Я желаю отомстить за эту женщину. Иначе как я встану перед Аллахом в Судный день?»
Глаза его сверкали от ярости. «Даю тебе неделю, не больше, чтобы найти убийцу. А если не найдешь, то я прикажу тебя повесить – и это так же верно, как то, что ты Джафар Бармесид, мой визирь, а я – Гарун аль-Рашид, повелитель правоверных».