Я послала служанок передать сестрам радостную весть, и мы с моим новобрачным мужем провели вместе лучшую из ночей. Любовь его не остывала, а становилась все более пылкой с каждым днем. Он осыпал меня ласками и подарками. Так жили мы мирно и счастливо целый месяц, пока я не попросила разрешения отправиться на рынок. Он согласился на том условии, чтобы меня сопровождала его старая кормилица.
Старуха предложила мне зайти в лавку одного молодого купца, где были все ткани, которые только можно было пожелать. Войдя в лавку, я велела ей попросить купца показать нам лучший товар.
– Попроси его сама, – сказала старуха.
– Разве ты забыла, что я поклялась мужу не смотреть на других мужчин и не разговаривать с ними? – прошептала я.
– Покажи нам свой лучший товар, – велела старуха молодому купцу. Тот сразу достал из деревянного сундука ткани такой красоты и блеска, что я ахнула от восхищения.
Я шепотом велела старухе спросить, сколько стоят три ткани, которые мне приглянулись.
К моему горькому разочарованию, купец ответил:
– Эти ткани бесценны. Я не продам их ни за серебро, ни за золото – только за право один раз поцеловать в щеку прекрасную госпожу.
Я отшатнулась в ужасе, воскликнув: «Упаси Аллах от такого!»
– Твой муж запретил тебе смотреть на мужчин и говорить с ними, а ты ни того ни другого не сделаешь. Просто открой лицо, и он поцелует тебя в щеку. Конечно, если ты не передумала покупать эти роскошные ткани, – прошептала мне на ухо старуха.
Я поддалась соблазну и подставила ему щеку. Но купец укусил меня изо всей силы и вырвал зубами кусок из щеки. Я закричала и лишилась чувств.
Очнулась я в объятиях старухи перед закрытой лавкой. Увидев, что я пришла в себя, она грустно сказала:
– Аллах спас нас от более ужасного позора, госпожа. Поднимайся, и пойдем скорее домой.
Услышав слово «дом», я вскрикнула от ужаса. Со слезами я спросила:
– Но что я скажу моему мужу, если он спросит, что случилось у меня со щекой?
– Он не обратит внимания на твое лицо, – успокоила меня старуха. – Просто сделай вид, что тебе нездоровится, закрой лицо, а я намажу твою рану мазью. И оглянуться не успеешь, как все пройдет.
Воспрянув духом, я встала, и мы вернулись домой. Там я сразу легла в постель и накрылась с головой одеялом.
– Что с тобой, любимая? – спросил мой муж, увидев, что я лежу в постели.
– Голова болит, – слабым голосом ответила я.
Ах, если бы я не солгала ему! Он поспешно зажег свечу, поднял покрывала и увидел мое раненое лицо.
– Что случилось с твоей нежной щекой? – спросил он.
– Мы с твоей старой кормилицей ходили на рынок купить тканей, и верблюд задел меня навьюченной на нем вязанкой дров. Она разорвала мне покрывало и, как видишь, поранила щеку: ведь проходы на рынке узкие.