— Я пытаюсь…
— И вам не удается? Но разве вы на необитаемом острове? Когда человек на необитаемом острове, тогда ему, конечно, трудно рассказывать, а вам, мистер Оливер, нечего жаловаться на недостаток слушателей. Так что же делал Робинзон на этом необитаемом острове? Хотя — почему необитаемом? Ведь Робинзон на нем уже обитал? Что же вы нам толкуете — необитаемый остров?
— Но он здесь жил один…
— Я тоже часто бываю одна. Я даже люблю, когда вокруг поменьше народа… Да не жмите же вы, не жмите! Велика невидаль — Робинзон! Ну, жил человек на острове… В Англии шестьдесят миллионов живут на острове — и ничего. Никто из этого не делает трагедии.
— А сейчас позвольте вам представить еще одного гостя, которого, впрочем, все вы хорошо знаете. Галилео Галилей!
Брэк сказал:
— Учитель устал от выпитого, он забыл, на каком он свете: на том, на котором уже Галилей, или на том, на котором пока еще мы с нашим Учителем. — И он ударил по клавишам, как по барабану (Брэк превосходно бил по барабану, за что и получил свое прозвище — Брэк).
— Цивилизация, о которой мои друзья имеют не очень ясное представление, продолжает развиваться, — сообщил Учитель, которого назвали так именно за образованность. — До последнего времени наука считала: личность умирает вместе с человеком. Но ведь личность не исчезает бесследно. Она остается в письмах, дневниках, воспоминаниях современников. И если собрать все это, можно восстановить личность. И она будет жить.
— В этих бумагах? — спросил Метр, получивший это имя за то, что росту в нем было немногим более метра.
— Нет, не в бумагах. Мы записываем личность на пленку, и она живет на магнитофоне. И не просто воспроизводит записанное, а продолжает жить дальше — от того места, на котором обрывается запись. И длиться может без конца — сотни, тысячи километров.
— Тысячи километров, — усмехнулась Праматерь (ее по-настоящему звали Евой). — Вот бы тебя, Метр, так записать!
— Лучше Брэка, — сказал Метр. — Для него главное — звучать, он может обойтись и без тела.
— Ты тоже неплохо обходишься, — Праматерь смерила его коротким взглядом.
— Ну, тебе-то, ясно, не обойтись, — парировал обиженный Метр.
Плоская коробочка. Магнитофонная лента. Вот здесь он, Галилео Галилей, человек перевернувший вселенную, доказав, что Земля вращается вокруг Солнца, а не Солнце вокруг Земли. И сейчас, спустя четыреста лет, он оживет и с ним можно будет разговаривать…
Все притихли. Было в этом что-то непривычное, даже страшное — разговаривать с умершим человеком.
— Давайте сначала выпьем, — предложил Метр. — Потом будет неудобно: он же, наверно, не пьет?