Я невольно отпрянул, и отпрянул прямо под колеса автомобиля.
Визг тормозов.
Справедливая ругань водителя.
Хлопающие двери.
Я, несчастный и ничтожный, лежу на ненавистном перелыгинском асфальте, понимая, что коварного белоруса мне теперь уже точно не догнать, что жизнь прошла даром. И вдруг слышу голос над собой:
– Здравствуйте!
Майор Аникеев. Вряд ли еще когда-нибудь появление офицера тайной полиции кого-нибудь так радовало.
Вскочив мгновенно на ноги, я крикнул ему:
– Скорей!
– Он вор! – тоже громко закричал старик, хватая одной рукой меня, другой засовывая себе в ухо растоптанный слуховой аппарат.
– Надо его догнать! Он там, за поворотом! – втолковывал Аникееву я.
– Он грабитель, хватайте его! – настаивал старик, прокусывая рукав моей куртки костяными пальцами.
– Я вас очень прошу, он побежал к станции, он сейчас сбежит, совсем сбежит.
– Кто? – спросил майор.
– Сторож!
– Он не сторож, это я сторож! А он сволочь, пожилого человека…
Этот коллективный шумный бред не мог продолжаться долго. Все-таки Аникеев неплохо был со мною знаком и внял моей просьбе догнать Леонида.
Мы погрузились в машину.
– Куда вы?! – кричал несчастный велогонщик.
– Кто это? – спросил майор.
– Я не знаю. Я попросил у него на пару минут велосипед, чтобы догнать сторожа, а он решил, что я его граблю.
Мы уже ехали.
– А почему сторож убегает от вас?
– Вот это мы сейчас и узнаем.
Не секрет, что машина передвигается быстрее человека, даже такого, который очень хочет убежать.
– Вот он! – закричал я, увидев впереди болониевую куртку. Леонид бежал быстро, но не изо всех сил, и в его беге было что-то уверенное, даже самодовольное. Наверняка он пару раз оглядывался и понял, что от погони оторвался. Он уверенно обгонял каких-то бабок с кошелками, направлявшихся к станции, мальчишек с удочками.
Мы объехали его и затормозили.
Водитель шарил рукою под пиджаком. Неужели достанет пистолет?
Я выскочил из машины первым.
Увидев затормозившую перед ним черную «волгу», Леонид замер. Наш советский человек всегда в таких случаях робеет. Черная «волга» не может ошибаться, и если уж она выбрала тебя, стой смирно и готовься к худшему.
Да, я выскочил первым. Всю короткую дорогу я лихорадочно думал, как мне поступить. Объявить, что именно у меня похитил этот негодяй, было немыслимо. Отберут, конфискуют, испоганят. Была секунда, когда я вообще пожалел, что связался с Аникеевым в этом деле. Но нет, по-другому поступить было нельзя. Сторож бы сбежал, исчез, растворился, и все. А так он, по крайней мере, схвачен. И если самому не лезть с объяснениями, чекисты ни за что не догадаются, что это у него такое в кармане.