Вот после этого были настоящие неприятности. Первый раз в жизни тогда батюшка навешал Стиве люлей, и Стива хотя и не смел сопротивляться, но почувствовал, что, если бы смел, не так бы это было просто, батюшка-то еще ого-го. Так-таки и навешал, да еще и политически недальновидно — в присутствии обслуги. Которая с тех пор стала совсем бояться и папу, и сына. (И уже не говоря о бабках! Они и без того были очень даже карманные, а после этого батюшка оставил Стиву совсем без воздуха, факт. Если бы не Кирилл Владимирович, пипец бы Стиве медленный и ужасный.)
В другой раз, будучи удручен, избил весь девятый «А», по очереди, понятно. Так-таки и избил: с утра, несчастный, сказал соседу по парте: «Сегодня изобью всех ашек», а того дернул же черт скептически посмеяться, ну Стива и избил. Не всех, правда, троих или четверых, но остальным повезло чисто случайно.
А что касается Клавушки (да, вот именно: именно что касается Клавушки? Шутка), то Стиве не так уж и хотелось ее чпокнуть, но почему бы и нет, и всяко прикольно было, как она стремается. А сегодня настроение было лирическое, и он помечтал: а чего в жизни не бывает — вдруг бы сегодня взяла и дала. Ради праздничка.
Стива подумал — а не включить ли видик и под соответствующую кассетку затворчик-таки передернуть? Но взглянул на часы и пошел умываться. Хотел было принять ванну, но решил ограничиться душем. Горячим-прегорячим. Долго выбирал пасту, потом включил щетку и долго чистил зубы. Зубы — это главное. Жужжал минут десять.
Пошел на кухню. Голый, батюшки мои, голый! Прямо фактически нагой! Матушку бы схватил Кондрат. За одно место. Шутка. Конечно, поридж и высокий стакан молока. Поридж очень полезен и престижен, но не очень вкусен. Но когда дома матушка, спорить не приходится. Потому что чревато нудными красноречивыми последствиями. Но когда он еще и холодный! Прикажете еще подогревать, кухарничать?
Стива аккуратно вывернул тарелку в унитаз, полил сверху молоком, вернулся на кухню и, поставив посуду на стол, полез в холодильник. Если бы матушка увидела завтрак своего недоросля, кондрат уж точно ее бы схватил! И Стиве бы в этом случае мало не показалось. Потому что он отрезал наискосок большой кусок батона, ножом намазал толстый слой рыночной сметаны, пальцем вдавил в нее здоровенный кусок осетрового балыка, залил сверху кетчупом и этот попирающий все и всяческие нравственно-гастрономические нормы бутерброд съел не поморщившись. А съев, он еще запил эту гадость ледяной «Фантой» и не подавился. У нас крепкие желудки, мы твердокаменные марксисты.