— Ну что же, — не без удовольствия в голосе, отвечал ему цесаревич. — Позвольте рекомендовать вам, граф, этого замечательного молодого человека. Старший унтер-офицер Болховского полка Дмитрий Будищев, кавалер полного банта знака отличия военного ордена, отчаянный храбрец и, как говорят, недурной механик. Именно про него известный вам журналист по ошибке написал, что он побочный потомок вашего рода. Сам же он, судя по результатам проведенного жандармами расследования, никогда ничего подобного не говорил. В местности, откуда его призвали на военную службу, многие были уверены, что он сын другого Блудова, однако достоверных сведений о тамошних обстоятельствах пока нет. Кажется, я ничего не упустил… ах, да… Прошу любить и жаловать!
— Но я впервые его вижу!
— Не сомневаюсь, — хмыкнул Александр Александрович.
— Клянусь вам, всем святым, что у меня есть!
— Не богохульствуйте.
— Да ведь мы и не похожи! — воскликнул в отчаянии Вадим Дмитриевич и вдруг вспомнил, где ему приходилось видеть лицо этого унтера, ибо именно оно смотрело на него из каждого зеркала в молодости, пока он не стал отпускать бакенбарды.
Сообразив это, граф Блудов с трудом сглотнул подступивший к горлу ком и с ужасом уставился на великого князя.
— Ступай, Будищев, я тебя более не задерживаю, — велел унтеру цесаревич.
— Слушаю! — вытянулся тот в ответ и четко, как на параде, вышел прочь из кабинета.
Александр Александрович с непроницаемым лицом проводил его взглядом, а затем круто развернулся на каблуках и посмотрел на совершенно уничтоженного чиновника.
— Наблудил, да в деревню к дальней родне отправил, чтобы грех прикрыть? Молодец, нечего сказать! Ну, да ладно, Бог тебе судья. Одно скажу, кабы ты сам этот дурацкий шум не поднял, так наши кумушки почесали языки недельку другую, да и успокоились. Так что, сам виноват, а теперь коли дел иных нет, так и ступай прочь. Занят я.
— Благодарю, ваше императорское высочество, — попятился граф, отвешивая при этом придворный поклон, пока, наконец, не ткнулся задом в дверь.
И в этот момент великий князь его окончательно добил:
— Сыновей-то вам с братом Господь не дал? — спросил он, не глядя на съежившегося чиновника. — Ну и поделом!
Если господь хочет наказать человека, то, прежде всего, лишает его разума. Будищев не помнил, где он впервые услышал подобное утверждение, но сейчас лишний раз имел возможность убедится в его правоте. Стоило ему выйти за пределы расположения, как на пути его оказался недавний знакомый — Мирча, улыбающийся так, будто только что нашел на земле золотой наполеондор.