- Неси шашлык, - приказал Азав русскому. И тихонько хихикнул.
Тот недоуменно посмотрел на Азава, опасливо пошел к мангалу. В нерешительности остановился за спиной шашлычника. Бахрам в это время взял в руки сразу несколько шампуров и повернулся. Лицо его исказилось, он в ярости чуть не швырнул шашлык, чтобы освободить руки, но одумался и с криком ногами прогнал оборвыша.
Только у стола Бахрам сбавил тон:
- Собака, шайтан... Только настоящий мужчина может взять мясо! Ай, какое мясо! Самый молодой и жирный барашек из всей ставропольской степи. Только вчера привезли джигиты, точно знали, что уважаемые люди приедут, расхваливал он свое изделие.
- Кто это? - спросил Гусаров, кивнув в сторону русского, снова рубившего дрова у реки.
- Не обращайте внимания. Бродяга. Приблудился, как худая овца к стаду. Кормим бездельника...
Молодой чеченец наполнил вином из резного кувшина огромные рога, налил водку в стограммовые стаканы.
Гусаров не взял рог.
- Спасибо за угощение, Азав, я поем, но пить не буду. Если бы в отпуске, на экскурсии - тогда хоть бочку.
- Нехорошо, Андрей, хозяина обидишь. Таков обычай. Первый тост выпьем. Ехать ещё далеко, что станет нам от легкого вина? А шашлык съест легкий хмель.
Симонов только улыбнулся. В его лапище рог казался не таким уж большим.
- За свободу и независимость Чечни! - высоко поднял рог Мазраев.
- Милиция в России вне политики. Давайте выпьем за дружбу и гостеприимство, - Гуcapoв пригубил и застыл, глядя зев рога.
В розовом вине привиделось лицо горянки. Жидкость будто затвердела, губы Андрея касались её, но точно резиновая пленка была натянута на поверхности. Андрей сделал вид, что осушил рог, и уверенно положил его на стол. Вино не пролилось!
Мазраев с напитком в руке смотрел на Андрея.
- Ну как, напился? - он засмеялся, перевел взгляд на Симонова.
Василий застыл, будто оценивая вкус вина.
Боковым зрением Гусаров заметил фигуру девушки. Она оживленно позвала его рукой.
Андрей вскочил и побежал к кустарнику. Мазраев обеспокоенно оглянулся. Из дверей мазанки, толкаясь, выскакивали вооруженные чеченцы и бежали к зарослям.
Колючки цеплялись за одежду, но Гусаров, перепрыгивая камни и корни, бежал: за девушкой? - тенью? - призраком?
Чеченцы, врезавшись в заросли, вскоре выбегали оттуда, надеясь найти менее густые, возможные для прохода места. Видя замешательство, шашлычник что-то прокричал джигитам. Его помощник выволок из мазанки огнемет, и вскоре дикое пламя, выжигая все на пути, прорезало достаточно широкую дорогу.
Бахрам, глядя на пожарище, хлопал себя по ляжкам и выкрикивал: