— Ты издеваешься, — заявляет мистер Здоровяк, потирая макушку с озадаченным видом.
— Ну и дерьмо, с меня пятьдесят баксов и пиво, — говорит один из них, шагая вперед и хлопая Джея по спине. — Это было потрясающе.
— Вы принимаете заказы на вечеринки? — спрашивает, вероятно, жена одного из парней этой компашки. Джей награждает ее лукавым взглядом и трясет головой, прежде чем мужчины начинают окружать его, восхищаясь фокусом. Мистер Здоровяк смеется.
— Ладно, ты победил, но я не собираюсь пить это пиво. Это было чертовски омерзительно.
Видео заканчивается, я откидываюсь назад, и широкая глупая улыбка расплывается у меня на лице. Там еще много видео, которые можно посмотреть, но я решаю этого не делать, потому что могу просидеть так всю ночь. Взамен пробегаю взглядом правила игры в блэкджек, прежде чем полностью вырубиться.
Утром мой будильник оживает, издавая тихие, мелодичные звуки, и я просыпаюсь. Мне приснилось, что Джей уменьшил меня, сделав размером с пенни, и бросил в кружку с пивом. Не думаю, что смогу найти толкование такого сна в книге.
Я слышу, как включился душ в соседней комнате, поэтому знаю, что он тоже только что проснулся. Одна лишь мысль, что мы будем жить вместе бок о бок следующие несколько месяцев, приводит меня в возбуждение.
К тому времени, как я приняла душ, оделась и была полностью готова к работе, снизу уже разносится запах бекона. Отец никогда не готовит завтрак — он всегда перехватывает что-нибудь легкое — поэтому я знаю, что это Джей. Мои каблуки стучат по деревянному полу, когда захожу на кухню, одетая в простое черное платье-рубашку и кремовый кардиган, а волосы распущены. На мне минимум косметики: только консилер поверх шрама, блеск для губ и тушь для ресниц.
Я не большая любительница наносить косметику по утрам. Да и вообще в любое другое время. Мне кажется, когда ты наносишь ее, чтобы прикрыть что-то, это становится скорее неприятной работой, чем радостью. А потом все время переживаешь: стерлась ли она, и не увидят ли люди то, что ты пытаешься скрыть.
Когда мне было пятнадцать, я была влюблена в мальчика со своей улицы. Однажды, возвращаясь из школы, я попыталась заговорить с ним, и он, указав пальцем, спросил, что случилось с моей шеей.
Дело не в том, что он сказал, но его полный отвращения взгляд стал ужасным воспоминанием. С тех пор я всегда стараюсь скрывать шрам.
На кухне Джей стоит возле плиты спиной ко мне, а отец сидит за столом, радостно читая газету и поедая яйца с беконом. Я смотрю с восхищением на сексуальную мускулистую спину Джея и вздрагиваю, когда он спрашивает: