С ними в союзе были три наёмника, что вели себя так тихо и спокойно, а также люди Яноша. Они стояли с одной стороны зала, с другой собрались остальные гости, куча оружия лежала на прилавке.
Обе «дочери» держали в руках лёгкие арбалеты, другие стражники держали наготове мечи и топоры. Тимоти лежал неподвижно за прилавком, с моей позиции не было видно, был ли он просто без сознания или смертельно ранен.
Одни из мужчин Яноша схватив Зиглинду за волосы, прижал к стене и целовал, в то время как она тщетно пыталась его ударить.
Сделав большой шаг вперёд, Янош оказался рядом с мужчиной и оттащил его от неё.
— Я же сказал, она моя!
Другой отшатнулся назад, усмехаясь и вытирая с губ кровь.
— Тебя не было.
Янош повернулся к мужчине, которого нам представили, как барона фон Клеммефельс.
— Что это значит? Мы же договорились…
Мужчина его прервал. Это был тот же гнусавый голос, который мы привыкли слышать от барона, но гораздо более холодный. Теперь я узнал голос из моего сна. Это был Бальтазар, старше, возможно десятка на два, но всё ещё живой.
Я не заметил этого, потому что стройный, молодой человек того времени превратился в плотного мужчину, которого порочная жизнь отметила глубокими морщинами. Но как такое возможно? С тех пор прошли столетия! Однако голос невозможно было спутать.
— Пора идти. Знаки появились на небе, храм снова активен.
Янош неохотно кивнул.
— Хорошо, но действительно ли это было так необходимо? Они ведь просто овцы…
Он сделал жест рукой, который включал в себя ситуацию в комнате.
— Именно так, — барон сделал шаг в сторону других гостей, схватил одного из шахтёров и притянул к себе. — Но, когда они видят, что с ними может случиться, они начинают паниковать, а это может привести к непредсказуемым последствиям.
Барон приставил обе руки к вискам мужчины, тот внезапно замер, а его глаза закатились. Когда барон отпустил его, пред нами предстало пугающее зрелище.
Молодой человек повалился перед бароном на пол, и ещё когда падал, его молодое лицо превратилось в старую гримасу, мёртвую маску мужчины, который дожил до безмерно старого возраста. Из высохшей оболочки носа, рта и ушей хлынул серый дым.
Барон глубоко вдохнул и улыбнулся.
— Некромант, — сказала Зокора с отвращением в голосе.
Она была первая, кто вообще отреагировал.
Одна из «дочерей» подняла арбалет и выстрелила.
— Нет! — выкрикнул Ригвард, бросаясь вперёд и закрывая собой Закору.
Мы все беспомощно наблюдали, как болт воткнулся ему в грудь, и он упал. Кулаки людей сжались, а приспешники барона угрожающе подняли свои мечи.