Главное здание имело два этажа. Окна верхнего ещё можно было открыть. Но они оставались закрытыми, чтобы удерживать внутри драгоценное тепло. Однако я постепенно начинал сомневаться в том, действительно ли ещё никогда никто не умирал от вони.
Зокора снова сидела в своём углу, как будто никогда оттуда не уходила.
В другом углу сидел Ригвард и разговаривал с торговцем, который время от времени бросал недоверчивый взгляд на Зокору.
Штернхайм сидел, откинувшись на спинку стула, на своём старом месте и массировал лицо; он выглядел несчастным. Его лицо покрылось пятнами, частями было белым, частями ярко красным. Может быть он был везунчиком, и у него на лице не останется никаких последствий.
Один из работников забрался на табуретку и привязывал над дверью, что вела в коридор, пучок трав. Одно мгновение я подумал, что это благожелательная попытка хозяина постоялого двора улучшить запах в зале для гостей, но потом узнал траву. Волчий аконит. Я сомневался в том, что это суеверие будет каким-то образом полезно, но и вреда не принесёт.
Когда мы сели за наш стол, Зиглинда, по собственной инициативе, поспешила к нам и налила чай.
Хотя время от времени Зокору ещё и одаривали взглядом, но внимание гостей главным образом принадлежало разбойникам. Янош был в отличном настроение, да и его приятели тоже выглядели более расслабленными. Что так подняло настроение разбойников, я сказать не мог.
— Каково ощущение после того, как с благодарностью смогли отказаться от руки Сольтара? — немного позже спросила Лия.
— Живое.
Она бросила на меня ироничный взгляд.
— Я схожу с ума.
Я откинулся на спинку стула, наслаждаясь теплом, исходящим от чая, и посмотрел на неё поверх края моей чашки.
— Дайте знать, прежде чем в вас проснётся агрессия. Тогда я уйду куда-нибудь в другое место.
— Мне скучно, — сказала она.
Я рассмеялся.
— Вы говорите это так, будто мой долг развлекать вас.
— Это было бы вежливым жестом с вашей стороны.
Я поставил чашку на стол. В чём-то она была права. Люди странные существа, действительно совсем не так давно я смерился с тем, что умру. Меня тоже охватила странная летаргия, и точно так же, как и ей, мне надоело безделье.
Однако наёмники, похоже, наслаждались свободным временем. Между тем Зиглинда двигалась боле естественно в их компании. Может потому, что до сих пор ещё не случилось ничего плохого; когда один из мужчин хватал её и сажал себе на колени, она больше не сопротивлялась так яростно, одно мгновение терпела его ласки или назойливые поцелуи, а потом со смехом высвобождалась из его рук и обслуживала дальше.