— Выпей.
Я поморщилась:
— Не буду.
— Она всегда такая упрямая?
— Не замечала.
— Значит, я у неё на особом положении.
— Эй, вообще-то, я здесь.
— Ну, и что у нас здесь творится? — ор Рика молотом ударил по барабанным перепонкам. — Где моя пицца? И что это за мужик?
Мне вдруг стало очень смешно: последствия истерики, не иначе. Трясясь от смеха, я повернулась к Рику:
— Ты тут пообещал из кое-кого завтра душу вынуть. Ну так вот он! Сам пришёл. Можешь приступать.
— Ну, я так сразу не готов, — Рик опешил.
Из-за моей спины показалась протянутая рука Дэвида:
— Дэвид.
Рик подошёл и, как ни в чём ни бывало, ответил на рукопожатие:
— Ричард.
Теперь они все стояли в кружок вокруг меня: Мэгги, Рик и Дэвид. Три мамочки над провинившейся первоклашкой. Хотя, если судить по лидирующей гендерной составляющей, скорее, папочки. Сейчас все трое начнут меня отчитывать.
— Так что, пиццу не принесли? — растерянно повторил Ричард. Он уже не казался таким пьяным. А, может, и не был им никогда?
— Нет. — Выпучив глаза, Мэгги выразительно посмотрела на мужа.
— Тогда я пошёл смотреть матч.
— Кто играет? — спросил Дэвид.
— Наши дерут «Соксов». Только что закончился седьмой ининг.
— Вы справитесь? — Дэвид смотрел на меня, но обращался к Мэгги.
— Разумеется.
— Приведите её в чувство. Потом я её заберу.
— Хрен тебе! — Это была уже я.
— Бет, прекрати! — сурово окрикнула Мэгги. — Идите, я с ней разберусь.
— Мэгги, не сердись, — начал мямлить Рик, но она его прервала.
— Уйдите оба. Я справлюсь.
Мужчины послушно покинули кухню. Огромного труда мне стоило не запустить им вслед стакан с полностью растворившимся «Алка-Зельтцером».
Мэгги всё-таки влила в меня это противное, пузырящееся пойло. Потом заставила умыться и почистить зубы. Когда я вернулась из ванной, она бухнула передо мной тарелку с французскими тостами, мисочку рикотты и чашку крепкого чая. И всё это с минимальным набором слов. А после многозначительного «Ешь!», и вовсе замолчала. Я медленно жевала, потихоньку отхлёбывая горячий чай, и дивилась сестринской выдержке. С каждой минутой наше совместное пребывание на кухне становилось всё невыносимее. Воздух потрескивал от напряжения.
Первой не выдержала я:
— Хватит на меня молчать! Знаешь же, как это бесит!
Мэгги немедленно закусила удила:
— Что за Дэвид?
— Мой босс. Бывший босс, — уточнила я.
— Дэвид Рассел?
— Собственной персоной.
— Почему он ведёт себя так, будто между вами что-то есть?
— Потому что между нами что-то есть. Вернее, было.
Не желая встречаться с сестрой взглядом, я с энтузиазмом принялась крошить остатки тостов на маленькие кусочки.