более 30 с половиной тысяч астрономических единиц! Это 255 радиусов нашей Солнечной системы! И это всего лишь почти за год. А казалось бы, всего ничего – совершенно безобидное и привычное ускорение свободного падения…
Запуск пилотируемого корабля «Союз» с одним космонавтом на борту состоялся с космодрома Байконур и прошёл в штатном режиме. Герасим, летавший на МКС уже не впервой, как обычно, догонял орбитальную станцию, но стыковаться в этот раз ему предстояло не с ней, а теперь уже с «Фотоном», который сам был пока ещё частью орбитального комплекса, но переходные люки между ними были уже задраены, и одноместный, на удивление просторный и вполне комфортабельный межзвёздный лайнер ожидал своего единственного пилота, готовый по его приказу отстыковаться и начать свой первый разгон в бесконечный космос, туда, куда улетают все фотоны. Маленький «Союз» должен был стать последним элементом большого нового корабля, собранного на орбите. Это делалось для того, чтобы при возвращении домой, а все непременно верили в то, что через четыре года Герасим вернётся, пилот смог на этом же «элементе» самостоятельно вернуться на Землю – ведь сегодня никто не знал, будет ли к тому моменту орбитальная станция жива, и будет ли вообще возможность у человечества забрать вернувшегося космонавта с орбиты.
Стыковка с «Фотоном» прошла в автоматическом режиме без малейших помарок. После доклада в ЦУП Герасим выровнял давление между отсеками обоих кораблей, открыл люк и вплыл в отсек «Фотона». Если в предыдущем полёте последнее пребывание тут носило исключительно рабочий характер, то сейчас он всем телом ощутил, что это его корабль. Что это именно то идеально-замкнутое пространство, которое ему так нравится и даёт чувство предельной защищённости от всего, что находится по ту сторону иллюминаторов. Скоро он отправится в путь и станет абсолютно независим ни от кого. Вся суета, сотканная из земных забот, останется на голубой планете, и начнёт удаляться, превращаясь в песчинку, которую и найти-то будет трудно. Подумать только, крохотная голубая песчинка, а сколько страстей и судеб разыгрывается на ней, среди сотен миллиардов галактик Вселенной, а ведь только в нашей галактике Млечный Путь от 200 до 400 миллиардов звёзд! Миллиардов! Понять этого – невозможно!
Герасим планомерно облетел все отсеки «Фотона», периодически докладывая в ЦУП о готовности корабля к полёту, и теперь находился в центральном отсеке, можно сказать, на капитанском мостике. Наконец он подлетел к креслу пилота, опустился в него, пристегнул ремни, окинул взглядом приборы и снова доложил в ЦУП о полной готовности корабля к старту. Воцарилась тишина. Герасим откинул голову назад на подголовник своего кресла и закрыл в ожидании глаза. «Вот он, последний момент», – подумал Герасим. – «Но это ещё не точка невозврата», – продолжил он свою мысль и потом сам себе задал вопрос. – «А есть ли она вообще в моей ситуации, эта точка невозврата? Ведь я даже лечу, чтобы вернуться. Да, надолго, но ведь не навсегда?»